- И поэтому за убийство ей ничего не будет, - закончила Мара, - любой суд признает ее невменяемой, не отвечающей за свои действия.

- Строго говоря, она за них действительно не отвечала. За них отвечал Макс... Послушай, Мара, пацан - законченный подонок, девица - практически неизлечимая психопатка. Кого из них тебе жалко больше?

- Их матерей, - тихо ответила девушка, - они надеются.

- Тем лучше для них. Пока они надеются, им есть для чего жить, - Антон холодно пожал плечами, - как говорили наши любимые враги, лучше боль, чем пустота. С болью можно жить, с пустотой - нет. Я все сделал правильно. И ни в чем не раскаиваюсь. Пойдем. Не порти мне и Максу праздник.

- Антон... а я тебе тоже нужна, как и эта земля? Или ты все-таки что-то чувствуешь?

На секунду Бакшаров прикрыл глаза тяжелыми веками. Лицо его окаменело. И глядя

на него, такого, Мара вдруг поняла, что понимает, как он заработал прозвище "Звероящер".

- Мара, когда Христос призывал подставить другую щеку, он не проповедовал мазохизм. Он был слишком умен для этого. И знал, что те, кому хватит мозгов прочесть Писание с самого начала и до конца, его поймут правильно.

- Что ты имеешь в виду? - тихо спросила Мара.

- Только то, что пока твой противник без толку машет ладонями, можно успеть нанести ему полновесный удар в кадык, в солнечное сплетение, в пах, или ногой в голень.

Он взял из ее рук бутылку и вышел.

- Генеральное сражение мы даем тридцать первого декабря, - сказал он, усаживаясь на свое место, напротив Максима. Тот посмотрел на дверь, но никаких комментариев не последовало.

- В новый год, значит...

- А когда наступает тринадцатый месяц, как ты думаешь? Наверное, после двенадцатого.

- А потом? Когда мы, согласно твоему гениальному плану всех победим?

- Не победим. Просто запрем здесь. Не дадим уйти.

Максим поднял глаза.

- Честное слово, я чувствую себя польщенным, - хмыкнул Антон, - твое удивление дорогого стоит.

- Ты хочешь разрушить переход, - потрясенно проговорил Чернов.

- Они останутся здесь. Все. Со временем либо мы их достанем, либо здешние звезды. А под созвездием Феникса не могут рождаться дети. И все. Ясаки кончились. Начнется другой мир, мир Вишу. Спустя тысячелетия, пройдя через смерть, мы все-таки возьмем свою победу.