Кролик снова замолчал, уйдя с головой в какие-то свои прикидки.

- Ты спрашивай, не стесняйся. Тебе рулить этим фейрверком, - добавил Влад.

- Ему? Я думал, рулить будешь ты, - сказал Олег.

- Я, для разнообразия, на этот раз "Дюраселом" поработаю.

- Ты? Сам? - Олег развернулся к Владу, - ты же князь? Какого черта тебе делать на камне?

- Я жену на камень ставлю, - жестко парировал Влад.

- Так вот по каким ставкам мы играем... - это было невозможно, но, кажется, Олег повеселел. Я перевела взгляд на Лену. Она, казалось, тихо светилась.

- Проблема в том, что если вы дадите нужную мощность, то ваша "лампочка" перегорит к секвойям, - уверенно определил Кролик, - поэтому я и сказал, что схема - странная.

Влад и Олег посмотрели друг на друга. И оба удовлетворенно кивнули.

- Схема правильная. Задачи у нее несколько странные. Ты сможешь ее воспроизвести? На местности?

- Сфотографировать нельзя? Или как-то... понятно, - Кролик немного растерялся, но лишь на одну секунду, - сколько еще они смогут ее держать?

- Сколько нужно, - спокойно ответил Влад, - если тебе не хватит их времени, сядем мы. Смотри. Запоминай.

- Мне нужно три минуты. И карандаш. Это возможно?

- Да, - сказал Влад, - вполне. Не торопись.

Когда я, наконец, добралась до Алкиного ноутбука, в окна уже заглядывал сиреневый вечер.

Очень хотелось поскорее открыть посылку губернатора, но я все же сначала развернула первый попавшийся текстовой файл. Чтобы увидеть, как выглядит ясацкий язык. Клавиатура на ноутбуке была самой обычной.

Оказалось, Алла использовала кириллицу.

Если звуки примерно соответствовали, значит, язык ясаков был полон свистящих и цокающих звуков. Слова короче, но протяжнее, как в славянских языках после первой палатализации, когда за каждым согласным шла гласная. Думаю, говорить на нем было легко. А петь еще легче.

Естественно, я не поняла ни слова. Пресловутая "память крови" не проснулась. По-ходу, мне его придется просто тупо выучить, как в свое время английский.

Огорчившись по этому поводу, я, наконец, обратилась к тому, к чему звало меня сердце. Или разум? Все равно, они у меня всегда в ладу меж собой.