— Ну ё-мое, — кряхтя, поднялся я. — Вот что за горе мне–то… Проходите все, садитесь.

Выкатив из угла здоровую колоду, я подкатил ее к постели, туда же поставив пару чурбачков поменьше, поставил в середину получившегося полукруга стол и показал на все это:

— Сюда садитесь. Мне неохота с кровати слезать.

— А и нормально, — кивнула Эмили, плюхаясь рядом. — Линк, Раск, давайте.

На стол тут же было водворено ещё пять литров самогона, восемь пачек сигарет, огромный шмат сала и большой пучок черемши. Покосившись на все это, я резюмировал:

— Прям по местным традициям все…

— Ага… — ухмыльнулся Раск. — Это я подбирал.

— Смотри, как бы мне с утра не пришлось твою жопу с пола подбирать, — фыркнул я. — А стаканы где?

— А, точно, — спохватился Линк и извлёк из широкого кармана куртки четыре гранёных стакана. — Вот теперь точно все.

— Ну и разливайте тогда.

— А ты?

— Не, ни хрена, я губернатор, мне нельзя, — замахал я руками.

Около десяти секунд я честно держал на лице серьезную мину. После чего, не сдержавшись, прыснул. Остальные тоже расхохотались — включая Немезиду. В итоге разливал все же громила.

— Ладно, господа, — взял я протянутый Раском стакан. — Давайте за выпьем вот за что: что бы не случилось, мы всегда вот так вот собирались и сохраняли настрой ребячества. Чтобы…

Я осёкся. Мрачно посмотрел в стакан и выдул не чокаясь. Остальные последовали моему примеру.

— Да, — озвучил мою мысль Линк. — Уже не получится. Все изменилось…

Утро выдалось каким–то мутным. Проснувшись, я с удивлением осознал, что все же умудрился надрызгаться. Голова не болела, но в глазах стояла какая–то муть, от которой было сходу не избавиться. И очень хотелось пить.

Помотав головой и потянувшись через сопящую Эмили, я сцапал с чурбака у постели кем–то заботливо оставленную бутылку с водой. Жадно выпив половину, я облегчённо откинулся на подушку.

— Доброго утра…

Я посмотрел на сонно открывшую глаза Эмили. Она потянулась, закинула на меня руку и ногу, буркнув: