ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Вон как заговорил! А ты не подумал – за что я тебе бабки плачу? Чтобы, насвистывая, по лестницам разгуливал!? Вернемся домой, вылетишь без выходного пособия. Еще и такую рекомендацию намалюю – на мусоровозку не примут.

РОМАН. Узнают, что тебя возил – примут.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Еще и хамишь?! Все! Уволен к чертовой бабушке. Тащи чемоданы и катись на биржу труда!

РОМАН. Хорош я буду на бирже с твоими чемоданами.

ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Ах, так! Отказываешься?! Хорошо. (Кричит.) Есть тут кто живой! (Роману.) Ну погоди. Я сам принесу, но тебе и этим бездельникам не поздоровится. (Убегает за чемоданами.)

РОМАН (собирая вещи в чемодан). Вот наградил господь хозяином. Хуже гаишника. Говорили же добрые люди: не ходи к Терентию – он из тебя кровушки не одну канистру вытянет. На «Бентли» его позарился. Год работаю, а показалось, будто все пять. Но погоди, подвернется случай, я тебя воспитаю. Не то что чемоданы таскать, на луну выть научишься. Тоже мне – финансовый гений. Знаю я вашу бизнес-арифметику: где бы товару за рубль урвать, а за три какому-нибудь дураку впарить. Много ли ума надо? Особенно когда дураков, как на небе звездочек. (В сторону Терентия Яновича.) Да, видать, на одного прибавилось – сам в их число угодил. По глупости ухлопал денежки в пустые акции. Вот теперь и свирепствует у разбитого корыта.

Входит АМАЛИЯ ЛЬВОВНА, всплескивая руками.