* * *

Снова без сознания, ощущение усталости, неумытости, неухоженности. Фассин был уверен, что с каждым разом приходит в себя все медленнее, с каждым пробуждением становится все более вялым, медлительным, хуже соображает. На этот бросок через галактику ушло более сорока дней — целых девяносто килолет от Юлюбиса, хотя вряд ли подобные измерения имели смысл. Время, проведенное внутри червоточины, так или иначе оставалось мизерным. Дни и недели были израсходованы на полет в глубоком космосе от портала до корабля, который им был нужен.

Несколько дней. Расстояние. Все больше потрачено времени, все больше расстояние между ним и тем, чего он пытается достичь, а события в системе Юлюбиса пока что разворачиваются без него.

Он проверил поврежденный левый манипулятор, согнул его, дал нагрузку, потом заставил себя взглянуть на экран на дальней стене. Звездное небо, как и всегда, вращалось, потом стало фоном для большого, древнего вида, темного корабля — гиганта в форме тора диаметром двести километров. Все его черные ребра и трещиноватые грани посверкивали в слабом свете далекого солнца, как влажная необработанная корона из угля: вместилище праха, могилайнер «Ровруэтц», труповоз, входивший в Большой погребальный флот итинов, рассеянный на огромных пространствах Вселенной.

Айсул из другого конца отсека несколько мгновений разглядывал картинку на экране, потом потряс своими мантиями.

— Ну вот, теперь еще и мерзятники, — сказал он голосом сонным, раздраженным и смиренным сразу. — Вот это да.

«Так что же случилось с созидателями? — спросил Фассин. — Мне показалось, что Лейсикроф собирался следующим этапом исследовать созидателей».

«Они явно созидали без всякого толка», — отправил Айсул.

«Ложный след».

«Блеф».

«Велпин» повис над мертвыми судами, разбросанными по внешнему ободу труповоза, и Айсул с Фассином направились к гигантскому кораблю. Итины предлагали причалить внутри «Ровруэтца», но Кверсер-и-Джанат отказались, убедительно изобразив под своими серебристыми одеяниями нечто похожее на дрожь ужаса. Фассину показалось, что одна близость к этому собранию побитых, безжизненных кораблей способна вызвать ужас.

Итины были разновидностью падальщиков с характерной специализацией: они собирали мертвечину. С мертвыми они ничего не делали, просто копили их, систематизировали в самом общем виде по категории, типу и размеру и обычно оставляли у себя только невостребованные тела, а иногда и корабли и другие аппараты. Но все равно привычка эта выглядела на редкость извращенной и мрачной, а потому итинов объединяли с другими одержимыми смертью видами под общим названием мерзятников.