Один из офицеров-итинов встретил Фассина и Айсула в едва освещенном входном коридоре, похожем на пещеру. Офицер напоминал крупную темную птицу трехметрового роста и носил сверкающий, почти прозрачный облегающий скафандр, похожий на темно-синий пергамент. Плотно уложенные двойные крылья, размахом, по-видимому, метров десять, говорили о молодости итина. Он стоял на трех неодинаковых ногах — одна толстая сзади, две потоньше спереди. Губастый клюв существа был инкрустирован драгоценными металлами, сверкавшими под пленкой костюма-оболочки. Два больших глаза были подобны черным медальонам. Тонкие изогнутые трубочки вели от ноздрей к нескольким маленьким емкостям на спине, напоминающим яйца из потускневшего серебра. На корабле итинов не было атмосферных тамбуров, и команда, как и мертвый груз, пребывала в глубоком вакууме. Соприкасаясь с одной лишь безмолвной пустотой внутри огромного корабля, температура внутри которого лишь на несколько градусов превышала абсолютный нуль, мертвецы могли бесконечно долго лежать здесь, как живые, если не считать тех изменений, что произошли с ними в результате смерти и медленного или внезапного замерзания.

«Добро пожаловать, — сказал итинский офицер ровным, размеренным голосом, предпослав своим словам лишь самые формальные знаки печали и почтения. — Вы Таак, а вы Айсул. Верно?»

«Да», — послал Фассин.

«Я дежурный секретарь Девятый Лапидариан. Я счастлив и почитаю за честь, когда меня называют Девятый или просто Дежурный. Скажите, господа, вы уже позаботились о том, как распорядиться вашими телами после смерти?»

* * *

Итины собирали мертвецов вот уже миллиард лет из-за чего-то вроде технопроклятия, наложенного на них видом, с которым они сражались — и потерпели полное поражение. Они потеряли свою небольшую империю, потеряли горстку своих планет, потеряли главные орбиталища и большую часть кораблей, они потеряли даже себя, так как принудительно подверглись генетической модификации, превратившей их из интеллектуально развитых существ в тварей, одержимых смертью.

Победители были жестокими и хитрыми — им удалось выявить врожденную скрытую слабость итинов, чей интерес к смерти всегда был несколько выше, чем у похожих видов, но не дотягивал до серьезной патологии и уж точно — до такого уровня, чтобы стать определяющей чертой вида. И если, постепенно превращаясь в столь запредельно омерзительных существ, они бы психологически изменились настолько, что сами себя перестали узнавать, постигшая их кара была бы лишена изящества и артистизма. Вместо этого за счет тонкой, но значительной модификации программы функционирования их тел итины превратились в то, чем, вероятно, так или иначе стали бы, если бы среда и обстоятельства их обитания причудливо изменились. Те, кто не покончил с собой, отказавшись подчиниться и пройти генетические исправления, были убиты или же пойманы и принуждены к этому силой и тоже в большинстве своем впоследствии покончили с собой.