— У нас нет этого Таака, — рассудительно сказал городской администратор Перипуле.

— Тогда скажите мне, где он, — потребовал Люсеферус.

— К сожалению, ничем не можем вам помочь, — сказал Чинтсион.

— Скажете, суки! — взревел Люсеферус.

— Как мы можем?.. — начал было Февриш, но его оборвал Чинтсион:

— Может быть, спросить у тех, кто заявляет, что последним видел наблюдателя Таака? Пусть скажут, где он, по их мнению, может находиться.

— Кажется, им интересовался кто-то из состава посольства, — вставил Февриш. — Может, они что-то узнали.

— А я думал, они все погибли, когда корабли посольства были уничтожены, — сказал Чинтсион. — Разве нет?

— Слушайте, — рассудительно предложил Перипуле архимандриту, — давайте отложим это дело до утра, а?

Люсеферус яростно указал на штриховую линию тел, устремляющихся к планете.

— Вы что, недоумки, не поняли? Это не прекратится, пока я не получу то, что мне надо!

Трое насельников переглянулись.

— Гмм, — задумчиво сказал Перипуле, — надеюсь, у вас хватит людей.

Люсеферус сжал кулаки. Он чувствовал, что готов взорваться, как один из тех, кто оказался на этом конвейере смерти и пролетал мимо алмазного окна. Он с трудом заставил себя говорить спокойно:

— На борту этого корабля три сотни юных насельников. Что, если мы зарядим их в бомбосброс? Или используем в качестве мишени? Что вы на это скажете?

— Я думаю, это вызовет раздражение, — сказал Чинтсион и рассмеялся.

— Вы что, всерьез пытаетесь угрожать нам? — спросил Февриш.

— Хотел бы заметить, господин Люсеферус, — сказал Чинтсион, в чьем голосе слышались чуть ли не веселые нотки, — что я представляю в том числе и клубы с военным уклоном. В этой связи я, разумеется, полон бесконечного энтузиазма и, естественно, горжусь тем, что имею честь их представлять, но иногда — не знаю, может, это объясняется скукой — они демонстрируют качества, весьма, можно сказать, близкие к тем, которых можно ожидать от личностей, наделенных менталитетом «стреляй первым». Гм. Если вы понимаете, о чем я.

Люсеферус уставился на этого дегенерата-поплавка. Звук ударов продолжался. Вереница крохотных темных фигур по-прежнему прочерчивала лиловый лик газового гиганта, искаженный гримасой. Архимандрит повернулся к Тулуэру.

— Перевести скорость на максимальную, — сказал он. — Затенить обзор.