Он улыбнулся неторопливой мучительной улыбкой:

— Перемены грядут, ГС.

— Вы так думаете?

— О да. Сейчас многое меняется.

— Кое-какие слухи до меня доходят. Говорят, что на Наскероне обнаружился портал червоточины?

Я посмотрел на огромную планету, которая словно нависала над нами; громадные реки газа на ней (кремово-коричневые, желтые, белые, пурпурные и красные) продолжали свой вечный круговорот.

Фассин Таак медленно, задумчиво кивнул.

— Выходит, что мы все время были соединены. — Он поднял камушек с тропинки, посмотрел на него. — Если мы хорошо попросим, то насельники, возможно, будут позволять нам пользоваться их сетью. Иногда. Среди них сейчас идут яростные споры — и, вероятно, будут идти еще некоторое время, ведь насельники всегда остаются насельниками, — относительно того, в какой степени бесконечное восхищение каждого мало-мальски разумного вида в остальной галактике и, возможно, за ее пределами может обеспечить общее увеличение положительных баллов для всех насельников и, таким образом, стать достаточным поводом для того, чтобы открыть галактическую транспортную систему для всех.

— Да, это и вправду будет большой переменой.

— И к тому же переменой, которую Меркатория не сможет контролировать.

— Но Меркатория все равно останется Меркаторией.

— Она тоже может перемениться. У нее не будет выбора. Терпение, ГС.

— Ну, посмотрим. Но, так или иначе, спасибо вам.

Я посмотрел на него. Фассин Таак и в самом деле постарел. Щеки его были изборождены морщинами, вокруг глаз — синяки.

— А как дела тут, ГС? Все в порядке?

— В саду все в порядке. А дом… так это не входит в мои обязанности.

Теперь он опустил взгляд.

— Я тут пройдусь, посмотрю, — сказал он тихим голосом. — Здесь все было так тихо. Очень странно и тихо, когда тут никого нет.

— Я стараюсь не смотреть на все это, — признался я. — Разве только иногда на рассвете и рано-рано утром, когда тут все похоже на то, как было раньше, — всюду яркий свет, вот только нет жизни. Это я могу вынести. — Я представил себе эту картинку, еще не закончив говорить. — Мне повезло, что у меня есть сад, за которым нужно ухаживать. Я ухаживаю за ним, а он — за мной.

— Да, — сказал он. — Нам всем нужно какое-то занятие.