В процессе выяснилось, у них нет документов, причем вообще никаких. Их просто никто не оформлял, даже свидетельства о рождении не делали. Естественно, я поинтересовался, почему? На что Велимир пожал плечами, а зачем они здесь? Будет у деда головная боль. Но это потом, а вот как их на самолет сажать?

Отобедав, народ продолжил собираться, я вышел во двор, связавшись по рации со Степаном. Объяснил ему суть проблемы, на что тот усмехнулся. По приезду в город, арендуем самолет, кого там перевозит княжеский клан, никого не касается. Вопрос снят, а вот с тем, что набирается много вещей, надо что-то делать. Предупредил же, ничего особо не брать, всем обеспечим. Но разве женщины могут оставить, по их мнению, что-то нужное? Хорошо хоть Микуле, как он сказал, брать нечего, подхватил рюкзачок и готов.

По самому дому и хозяйству, потом в поселке все решат. Пришлют сюда людей. Здесь же скот остается, огород, да и много всяких заготовок. Не пропадет, перенесут в поселение. Конечно, им жалко, все своими руками создано, тяжелым трудом. Женщины даже всплакнули, ведь когда пришли в это место, ничего кроме самой поляны не было.

Ну вот наконец, собрались, нагрузились скарбом по полной. Я тоже взвалил на себя рюкзак. К вечеру будем на месте, если только в поселке нас не задержат, надеюсь, проскочим по-быстрому.

Пока шли, я беседовал с ребятами. Вернее, они меня обо всем расспрашивали. Их интересовало, как мы живем, сколько народу, что делаем, как развиваем дар, вопросов было много. Они же никогда нигде не были, из тайги не выезжали, представляю, какая масса новых впечатлений у них появится. За разговором даже не заметил, как подошли к забору, откуда выходили с Микулой. Тот, скинув с плеча мешок, положил его у калитки, попросив всех обождать. Вначале должен доложить старейшинам. По их канонам ушедшие не могут сами войти, пока не будет разрешения.

Он скрылся за дверью, а мне стало нехорошо, волнительные чувства начали захлестывать. Представляю, что начнется после того, как известит обо мне, вернее о том, что я и есть Громовержец! Ждать пришлось минут двадцать, прежде чем мы услышали шум с той стороны забора. Похоже, весь поселок спешил к этому месту. У меня даже ладошки вспотели, и ведь ничего не поделаешь, не сбежишь, а очень хочется.

Дверь не открылась, а распахнулась! Увидев меня, три старейшины склонились в поклоне. За ними все остальные, черт, да там человек сто, от мала до велика. Похоже, люди бежали, чтобы успеть первыми меня встретить, некоторые пытаются отдышаться.

— Освяти своими стопами землю нашу, посланник Бога отца! — старцы вновь поклонились, приглашая войти.