Эль-хаф, резиденция Адерим, спальня господина Фу

— Все готово, ты… тише… тише-тише-тише…

Коста очнулся рывком, как от предчувствия опасности. Скатился с кровати, прячась за спинку и смотрел, как высокий бородатый мужчина замер — из входе в комнату. Высокий, возраста Мастера, загорелый почти до черноты со странными волосами — черными, отросшими до плеч, с ослепительно белыми корнями…

Менталист? Что он делает здесь? Он должен быть у себя в доме, на острове… где Семи?

— Син… — бородатый мужик шагнул в комнату, пересекая порог и поднял вверх открытые ладони — безопасно, — … нет, не Син… Коста? Коста… послушай меня, слушай мой голос…

— Кто вы? — Собственный голос звучал слишком низко и слишком хрипло.

Коста попятился дальше и споткнулся, ударившись о кресло за спиной.

— Кто… я? Посмотри на свою левую руку, Коста… посмотри на свои пальцы… Руки — достояние каллиграфа… просто посмотри… — уговаривал его мужик, но Коста не отводил взгляда от двери — он не такой дурак, за спиной бородатого южанина маячили ещё двое черноволосых парней. — Я ухожу, — мужик сделал два медленных шага назад. — Выйду из комнаты и закрою за собой двери… Посмотри на свои руки, подойди к зеркалу, и спроси, сколько тебе зим… и сплети «стазис», если у тебя второй круг, ты не сможешь удержать плетения…

Дверь закрылась с тихим щелчком, Коста дышал рвано и загнанно, и через миг бросил короткий взгляд на руки… пальцы… это не его руки… кольцо на левой руке и печать клана… не снимается…

К зеркалу он прыгнул и — застыл. Изучая знакомое и при этом совершенно незнакомое лицо.

Его глаза, скулы, линия бровей, тонкий шрам у виска, которого не было, вертикальные морщины между бровей и… это был он — определенно, и определенно — не он совершенно. Лицу, которое отражалось в зеркале, было не шестнадцать зим. Не шестнадцать!!!

Дверь он открыл осторожно — на ширину ладони через пять мгновений. Мужик и двое встревоженных парней ждали снаружи и сразу бросились к нему, но южанин остановил их движением руки.

— Коста… — позвал мужик тихо. — Сколько… — он запнулся, но почти сразу продолжил, — … сколько тебе сейчас зим, если ты не знаешь меня? Мы встретились, когда тебе было семнадцать? — спросил бородач осторожно. — Или шестнадцать?