Орда, о которой он говорил, представляла собой три сотни разъяренных беженцев, окруживших забор. Несколько гуманитарных работников взобрались на крышу трейлера и кричали людям, чтобы те отступили, а на земле у машины лежал один из двух копов, следивших за распределением продовольствия.

– Сохраняйте спокойствие, – сказал патрульный сержант при приближении к толпе.

Лось или не расслышал приказа, или не собирался его выполнять. Он поднял дробовик и выстрелил в воздух. Все вокруг замерли.

Сотни лиц повернулись к ним, все полицейские остановились – даже патрульный сержант с автоматом на изготовку. Но Лось шагал дальше, и Доминик держался рядом, не отрывая руки от кобуры с пистолетом.

– Все назад, вашу мать! – крикнул Лось.

Из толпы послышались проклятия и расистские ругательства.

«Сегодня неподходящий день, чтобы его злить», – подумал Доминик.

– Не против, если я тоже кое-что скажу? – спросил он.

Лось пожал необъятными плечами:

– Валяй.

Они остановились в сотне футов от толпы, и Доминик вспомнил то, что говорил ему когда-то тренер по борьбе об уличных стычках.

«Борись с гневом сочувствием. А если не получится, убедись, что ты разгневан сильнее, чем противник».

И еще вспомнил то, что отец сказал ему в лесу, когда бандиты напали на Елену.

«Иногда, чтобы бороться со злом, нужно разозлиться».

Доминик обратился к толпе уверенным тоном полицейского:

– Сегодня мы с другом похоронили его родителей, и нам очень не хочется, чтобы все снова закончилось похоронами.

Он сделал паузу, давая им время подумать.

– Я знаю, что вы голодны. Знаю, что вы злитесь. Я тоже. Но мы здесь для того, чтобы вам помочь, и нам нужно, чтобы вы расступились и позволили оказать медицинскую помощь нашему товарищу. А потом вам выдадут продукты в установленном порядке. Хорошо?

– Коп убил моего брата! – выкрикнули из толпы.

– Полицейские подонки избили моего дядю! – поддержал другой беженец.