— Он слишком слаб.

— Согласен. Но Шин будет мстить клинкам, уничтожая Королевство. У нас уже нет выбора.

Масаки молчал, и Киоши стал переживать, что снова потерял друга. Но король просто думал.

— Мне это не нравится, но я согласен. Королевству нужны клинки, даже если люди этого не понимают.

Масаки попросил бумагу. Киоши было больно наблюдать, как король пытался писать, но для совести целителя ему нужно было, чтобы король сам сделал это. После всех подделок Шина этот документ должен был быть максимально аутентичным. У них не было королевской печати, что было проблемой, но подписи должно хватить.

После подписания приказов Масаки посмотрел на своего друга.

— Полагаю, ты возьмешь на себя ответственность доставить их?

Киоши кивнул.

Масаки посмотрел вдаль, в окно. Когда он заговорил, его голос, казалось, доносился издалека:

— Думаю, что если ты вернешься, меня здесь уже не будет.

Киоши хотелось спорить, но, глядя на своего старого друга, он понимал, что король говорит правду. Он не выдержал бы нескольких дней путешествия по суше, чтобы встретиться в лагере Исаму. Киоши не был уверен, что Масаки выживет даже несколько дней в гостинице. Если Киоши добьется успеха, пройдет некоторое время, прежде чем он сможет вернуться.

Масаки продолжил:

— Когда ты уедешь?

— Как можно быстрее. Время сейчас наш враг.

— Ты можешь посидеть со мной какое-то время? Быть среди друзей — редкий подарок.

Вместе они говорили о былых временах, о событиях и людях, которые вошли в историю, о некоторых событиях, о которых знали только они вдвоем. В конце концов, разговор перешел к Йоши, сыну короля, когда-то бывшего принцем Королевства.

— Как думаешь, из него бы получился хороший король? — спросил Масаки.

Киоши грустно улыбнулся.

— Да. Вы хорошо руководили им, и хотя он имел склонность отвлекаться на женщин и оружие, он бы перерос это. Его сердце всегда было в нужном месте, и, как и ты, он ставил Королевство на первое место. Людям повезло бы, если бы он был правителем.

— Знаешь, когда ты вернулся, я так злился на тебя. Он любил тебя, как брата, которого я не смог дать ему, но когда я увидел тебя, стоящего на коленях передо мной… ты не знаешь, как близко я подошел к тому, чтобы отрубить твою голову своими руками.