Быстро ответила. Ну, по крайней мере я правильно определил фокус на соблазнение. Я дал опору, и НПЦ ей тут же воспользовалась. Теперь надо эту опору снова выбить.

– Уверена, офицеру Кучики она тоже понравится.

– Офицеру… Кучики?

– Ты меня с ней видела сегодня, – бодро отозвался я. – Она такая крутая. Мы с ней сегодня участвовали в погонях! В перестрелках! Бух! Бах!

Я опустил руки в ведро с водой и принялся брызгаться, метя в конкретную плитку.

– А у преступников пушки! Трах! Та-ра-рах! Я водителей отвлекаю, как бы случайно показывая, что у меня нет панцу, а офицер Кучики такая, – я схватил мыло, как рацию, и поднёс его к губам. – “Отлично, девочки! Берём этих лошпедов за задницу! Никто не уйдёт от закона!”

Я прямо вскочил на ноги, сделал суровый дрэд-фейс и громко возвестил ванной:

– “Я – ЗАКОН”!!!

– Что? Прямо так и было? – не поверила НПЦ-родительница.

Я небрежно отбросил было через плечо и упёр руки в боки.

– Да не совсем. Но я её воспитаю… – я резко обернулся, схватил маму за руки и посмотрел ей в глаза. – Ты ведь мне поможешь?!

– А? Да… – неуверенно кивнула родительница.

– Отлично! Так когда я смогу назвать офицера Кучики папой?

– Что?!

Я выпрямился, упёр левую руку в бедро, а правую поднял, наставительно оттопырив указательный пальчик.

– Ну очевидно же, что я – папенькина дочка. Мне нравятся всякие мужские увлечения: гонять на байках, устраивать кармагеддон, крошить чужие лица и лапать девок за оппаи! Ну, скажи, вот как может справиться с таким наказанием, как я, одинокая женщина?

Как оказалось, у неписи уже был ответ.

Она покраснела, затем поднялась на ноги, слегка наклонилась вперёд, поддерживая бюст левым предплечьем, и улыбнулась.

– Ты сможешь полапать эти оппаи, если будешь хорошо себя вести.

Ответом был гидравлический удар носокровью в два потока. Я поспешил заткнуть ноздри пальцами, но это не помогло: теперь кровища хлестала через уши.