Второе же имя показалось ему знакомым:
Мать наборщицы программ? Возможно, но в данный момент не важно. Он листал дальше.
И дальше. Затаив дыхание.
А потом прочитал:
53
53
С отцом Хелены ничего не случилось; до Лейпцига бомбардировщики не добрались. Мать, напротив, была в больнице. У нее сломана голень, травмирована спина и множество безобразных кровоподтеков, но ей еще повезло, потому что она была в туалете в подвале городского концертного зала, когда в него попала бомба.
– Крюшон, которым угощали во время перерыва, был настолько хорош, что я выпила слишком много, – рассказывала она, когда Хелена пришла навестить ее в больнице. – И вдруг во время второй части концерта мне срочно потребовалось выйти. Как же я разозлилась! К тому же мне было ужасно неловко: мое место находилось практически в середине ряда. Но что мне оставалось делать? Да уж – а потом выяснилось, что судьба просто хотела уберечь меня от худшего.
Ее должны выписать во вторник, и в палате витало невысказанное ожидание, что Хелена возьмет отпуск, чтобы ухаживать за ней.
– Сбывается мой кошмар, – призналась она Мари, когда та позвонила ей сообщить, что «ферма осталась абсолютно невредимой». – Мне пытаются навязать медицинскую деятельность.
– Все не так уж и плохо, – сказала Мари, чья уверенность оставалась непоколебимой. – Это ведь не на месяцы. Одна-две недели, потом ей все равно придется вставать. И, кто знает, может быть, благодаря этому вы сблизитесь?
– Нет, – недовольно настаивала на своем Хелена. – Будет ужасно, уж я-то знаю. Я все буду делать не так, как ей хочется, и не позднее чем через полдня мы поссоримся как… как… ах, не нахожу подходящего слова!
– А что с вашим домом? – спросила Мари, пытаясь сменить неприятную тему. – Ничего не стряслось? Я слышала, одна из бомб упала на вашей улице.