— Она будет убрана быстрее, чем кто-то сможет добраться до ее головы, — сухо произнес Вангелис. — Академия Тори Уайлдера отпускает студенток на волю только посмертно. К счастью, у нас есть свои рычаги воздействия на студенток, где бы они ни находились. Не так ли, Робинсон?

— Ну-у-у…

— Что — ну?

— Видите ли… Есть… Еще одна проблема, — прохрипел рунолог, которого двое стражников подхватили под руки, помогая ему стоять на ногах.

Он запнулся в нерешительности, словно бы очень боялся продолжить мысль.

— Ну? — поторопил каратель. — Что еще?

— Часы… Понимаете, часы…

— Выражайтесь яснее, Робинсон.

— Часы в академии…

Вангелис скрипнул зубами и напряженно спросил:

— Что с ними случилось?

— С главными часами в астрономической башне все в порядке! — поторопился добавить рунолог. — Они ходят исправно, все в рабочем режиме! Но остальные часы в замке…

— Что с ними? — шипящим голосом повторил двуликий.

— Они встали, — выдохнул Робинсон. — Все.

Каратель задержал дыхание и медленно повернулся своим первым лицом к рунологу. Впился в него прожигающим взглядом и яростным голосом прошипел:

— Что значит — встали?

— Они больше не ходят, господин каратель, — прошептал рунолог. — Все часы в замке, кроме главных, находящихся в отдельно стоящей астрономической башне, встали и показывают одно и то же время — без пяти двенадцать. Починить пока никому не удалось. Никакая восстанавливающая магия на них не действует. Понимаете, часы… Они будто умерли… Поэтому есть проблемы с воздействием на мисс Риччи, понимаете…

— Я не понимаю. Я. Не. Понимаю! Все. Часы. В замке. Должны. Ходить! — отрывисто гаркнул каратель. — Все! Абсолютно все! Как вы могли такое допустить?!

Последнюю фразу он прокричал, и стражники еле успели выбежать в коридор вместе с рунологом, захлопнув за собой дверь до того, как их могла настигнуть черная магия, полившаяся из двуликого.

Вовремя: задержись они хоть на секунду, от яростной эмоциональной волны карателя не выжил бы никто в кабинете.