— Тогда в чем дело? — наконец нехотя поинтересовался я.

Что бы ни причинило ему боль, я пожалел мальчика-солдата; я впервые горевал о себе подобным образом. Ни один человек не должен так страдать. Он не ответил мне сразу. Скорбь душила его. Казалось, минуло немало времени. Ветер шумел в кронах деревьев.

— Великий, где ты? — позвал кто-то издали.

Другой голос откликнулся ему. Мальчик-солдат молчал. Его тяжелое дыхание перебивало все прочие звуки, пока он пытался справиться со всхлипами. Я ждал.

Наконец он медленно сел прямо.

— Мы подвели ее, — тихо сообщил он. — Вчера рабочие снова пришли к концу дороги. Они расчищают зимний мусор и устраняют последние из твоих повреждений. Вскоре топоры и пилы вновь начнут прогрызать себе путь сквозь древний лес. И рабочие больше не одурманивают себя. Знаешь, как лучше всего бороться со страхом, Невар? Ненавистью. Я пробудил в захватчиках ненависть, и она пересилила страх, наколдованный Кинроувом. Они вгрызутся в деревья, словно рабочие муравьи. Они вырубят наш лес и пройдут до самых гор и за них. Они полны решимости найти нас, а когда им это удастся, они намерены убить нас всех.

— Именно так, как хотел поступить с ними ты, — напомнил я мальчику-солдату.

— Да. — Он глубоко вздохнул и расправил плечи. — Да.

Глава 24 Намерения

Глава 24

Намерения

Было темно, и мальчик-солдат весь окоченел от сидения на холодном камне у ручья. Он не без труда поднялся на ноги и со стоном выпрямился. Он скреб землю ногами, точно кот, разминая сопротивляющееся тело. Он прошел несколько шагов, замечая деревья лишь как черные колонны, выделяющиеся в менее плотной темноте. Мы видели, где осталось наше маленькое поселение; тусклый свет просачивался из окон домов на склоне холма над нами, но его не хватало, чтобы осветить нам тропу. Мальчик-солдат дважды промочил ноги, неудачно оступившись, прежде чем нашел мостик и перебрался через ручей.

У подножия холма его сокрушительно захлестнули темнота, холод и горе. Он вспомнил, как его окликали кормильцы, и пожалел, что не ответил им. Он хотел было позвать кого-нибудь, чтобы его с фонарем проводили к дому, но тут же воспылал презрением к себе из-за одной только мысли об этом. Он заставил себя взобраться по склону. Тропинки он в темноте не нашел. Дважды мальчик-солдат спотыкался, а один раз рухнул на колени. Стиснув зубы, чтобы не закричать, он с трудом поднялся на ноги.

Неожиданно на краю обрыва появился кто-то из его людей с зажженным факелом в руке.

— Великий! Это ты? — Прежде чем мальчик-солдат успел ответить, кормилец закричал: — Я его нашел! Он здесь! Идите быстрее сюда!