Она смотрела на меня. Рыба неторопливо пошевеливала хвостом.

— А они не могут просто нарубить дров и согреться?

— Им трудно входить в лес. Магия заставляет их бояться его.

— Погоди. Говоришь, у них родился ребенок?

— Да. И это лишь умножает их трудности.

Она задумчиво кивнула, забыв о рыбе, которую сжимала в руках.

— Что мне нужно сделать?

Терпение, посоветовал я себе. Терпение.

— Напиши дяде Сеферту. Расскажи, что до вас дошли слухи о нападении спеков и о плачевном положении в Геттисе. Не стоит упоминать о том, как ты об этом узнала. Просто сообщи, что туда необходимо немедленно отправить продовольствие и прочие припасы. Это должно быть сделано, даже если ему придется заниматься этим лично. И если ты полагаешь, что отец к тебе прислушается, посоветуй и ему отправить туда помощь.

Рыба в ее руках замерла и превратилась в тряпичную куклу. Ярил прижала ее к щеке, словно в поисках утешения.

— Отцу нездоровится. И здесь происходит что-то странное, Невар. Ты должен вернуться домой и помочь мне. Я не знаю, что делать!

Я ощутил ее нарастающее волнение. Во сне я протянул к ней руки, и она бросилась в мои объятия. Я крепко прижал ее к груди. Здесь я был высоким сильным кадетом, стройным и золотоволосым. Именно такой Невар был сейчас нужен Ярил, и она вынудила меня принять такой облик; она хотела видеть во мне героя, который явится, чтобы спасти ее.

— Солнышко, я сделаю все, что смогу. — Я не стал упоминать, что не могу ничего. — А что у вас творится?

— Отец… изменился. Он окреп, хотя до сих пор ходит с тростью. Он… иногда кажется, что он знает о смерти матери, Росса и Элиси. Но порой он спрашивает о них или говорит так, словно только что их видел. Я такая трусиха, Невар. Я ему не возражаю. Не мешаю так думать. Он вспоминает и о тебе, с гордостью. Он утверждает, что ты ушел, чтобы стать солдатом, и скоро вернешься домой, овеянный славой. Он всегда так о тебе говорит — «овеянный славой». Так приятно слышать, что он отзывается о тебе с теплотой. Я не напоминаю ему, что он от тебя отрекся. Так куда проще.

— Овеянный славой, — тихонько повторил я.

Отцовская мечта обо мне. И моя собственная, еще так недавно. На миг я отвлекся. Прежние мечты теперь лишь саднили, но я все еще жаждал их исполнения.

— Невар, — окликнула меня Ярил, лицом уткнувшись мне в грудь, — ты ведь на самом деле здесь, правда?

— Это магия, Ярил. Я здесь, в твоем сне, настолько настоящий, насколько это вообще возможно во сне. И хотя мое тело сейчас очень далеко, сердцем я с тобой.

— О Невар, — она прижалась ко мне еще теснее, — останься здесь. Останься и помоги мне, пусть даже и призраком, который сможет приходить ко мне только во сне. Мне так одиноко, я растеряна. И дядя Колдера пугает меня.