— Отребье? — перебил я его долгий рассказ. — Что ты имел в виду под оставленным здесь отребьем?

— Все, у кого имелись хоть какие-то связи, уехали из Геттиса вместе с большей частью полка, — со вздохом пояснил он. — Остались… как бы это… «нежелательные элементы». Лентяи, буяны и тупицы. Слабые здоровьем. Старики. Разведчики, хорошо знающие эту местность, — всем известно, что разведчика невозможно по-настоящему вернуть в лоно цивилизации. И офицеры, ведущие себя не так, как положено офицерам.

Он осекся и поджал губы.

— А почему остался ты? — задал я неприятный вопрос, пытаясь встретиться с ним взглядом.

Он едва заметно пожал плечами.

— Прямота Эпини не всем приходится по вкусу. Некоторых она раздражает. Кое-кто полагает, что неспособность или нежелание совладать с женой говорят об офицере не лучшим образом. Полковник не единожды отзывался об Эпини как о бельме на глазу, когда мы разговаривали. А чаще и вовсе не беседовал со мной без крайней необходимости.

— О Спинк, клянусь добрым богом, это несправедливо.

Его губы искривились в невеселой улыбке.

— Ничего не поделаешь. Я женился на Эпини, потому что хотел этого всем сердцем. Я оказался в этом полку, поскольку выбора у меня не было. И я не склонен смешивать обязательства разного рода. Но, — Спинк вздохнул снова, тяжелее, — я знаю, что капитан Тайер находит поведение Эпини предосудительным. Он уже дважды лично беседовал со мной о ней.

— Недолго он протянул бы, будучи женатым на Карсине… — начал было я, но осекся, задумавшись, не оскорбил ли я покойную.

Но Спинк лишь коротко рассмеялся:

— Судя по тому немногому, что я о ней знал, ты прав. Если бы она выжила, он был бы совсем другим человеком. Добрый бог, это и ко всем нам относится, верно? Однако она умерла. И вот к чему мы пришли. Ее смерть и ее обман озлобили Тайера. Он отказывает себе во всем, что можно хотя бы отдаленно счесть греховным или даже приятным. Ну, это его дело, но теперь он навязывает свои ограничения и остальным, вводит запреты, а офицеров поучает, как им следует жить, чтобы подавать войскам «хороший пример». Изгнание из города шлюх уже было крайностью, но теперь он заявляет, что женщинам не следует выходить на улицу без сопровождения по вечерам и в Шестой день. Он хочет обязать всех, кто живет в форту, присутствовать на богослужениях и запретить солдатам выходить по делам в город на Шестой день.

— Готов поспорить, что Эпини с этим не соглашается.

— Сперва, когда он ужесточил правила поведения для мужчин, она решила, что командующий наконец прислушался к ее тревогам о безопасности женщин на улицах. Невар, в подобные крайности Тайер впал лишь в последние несколько недель. Никто, похоже, не понимает, что он намерен и дальше продолжать в том же духе. Сегодня он собрал всех офицеров, чтобы они увидели, как он вершит правосудие. Мужчины получили по пятнадцать плетей. Меня едва не стошнило от этого зрелища. Когда он взялся за женщину, некоторые из нас стали возражать. Я в том числе. Солдаты находятся под его командованием и подчиняются его приказам, сказал я, но женщина — нет. Тайер не стал нас слушать, но тогда женщина заявила, что стала шлюхой не по своей вине. Она просто не могла бы без этого выжить после того, как ее мужа убила Эмзил.