– Ага. Тварь корявая!..

– У тебя все корявые. Нормальная она.

– Но я ведь, я моложе выгляжу? – не унималась родительница. – А ведь она даже не рожала!

– Лучше бы ты – тоже! – буркнула я.

Мать хмыкнула и захлопнула пудреницу. Посмотрела на меня выгнув бровь.

– Могла бы быть благодарнее! Знаешь, чего мне стоило в таком возрасте решиться оставить ребенка?

– Знаю! Ты не даешь мне об этом забыть.

Она закатила глаза, украдкой показала мне средний палец и принялась изучать моих девок. Те стояли с родителями, Алька – с любимым парнем, и с интересом смотрели на мою мать. Прочуяв важность момента, та сладко всем улыбалась. Мне было не до улыбок. Я напряглась, гадая, сколько в Корее, если все станет плохо, будет стоить аборт. Мне как-то не хотелось оказаться на ее месте.

– Ты меня родила, потому что по своей тупости, пропустила все сроки, – сказала я вслух. – Ну, типа, спасибо тебе, что ты считать не умеешь! ВиктОр, хотя бы был хоккеист. А вот у тебя какие оправдания, Дочерь двух хирургов?

– Хм, – сказала маман и сузила глаза, притворившись, что не расслышала. – Вон та рыжая – очень даже ничего. Ноги коротковаты, но сиськи есть. Никогда не забывай учитывать преимущества других женщин… Остальные тебе уж точно не конкуренция.

– Уау! – не по-русски сказала я. – Ты даже не скажешь на прощанье, что я уродина?

Она непонимающе распахнула глаза.

– Я никогда не говорила, что ты уродина!

– Да, ты говорила: «Я не могу понять, как у нас со Андроновым получилась такая дочь».

– Я имела в виду, что ты – пресная, в тебе нет никакой…

– …«изюминки»! – перебила я. – А в тебе есть целая горсть! Бла-бла-бла! Он не приедет!

– Кто – он?

– Дима.

Маман не дрогнула и сделала вид, что оскорблена.