— Как видите. Ваше Святейшество, — титул прозвучал явно саркастически, — возобновление Галактической Экспансии — вопрос ближайших трех лет. Первые шаги к ней будут предприняты уже в нынешнем году. Какими они будут, — тут его голос сделался вкрадчиво-ядовитым, — мы скоро узнаем, поскольку приказ адресован вице-королю.

— Дайте мне немного подумать. Немного подумать.

Кейн откинулся на спинку кресла.

— И в этом есть необходимость? — воскликнул безжалостно Тимбалл. — Это не что иное, как развитие моих предположений шестимесячной давности, которые вы предпочли отвергнуть. Земля — мир гуманоидов, поэтому она будет уничтожена; очаги человеческой культуры рассеяны по окраинам ласинукской зоны Галактики, так что любой след человека будет уничтожен.

— Но Земля! Земля — колыбель человеческой расы! Начало нашей цивилизации!

— Именно! Лоаризм умирает, а гибель Земли окончательно его погубит. С его крушением исчезнет последняя объединяющая сила, и Человеческие Планеты, пока еще не побежденные, одна за другой будут уничтожены Вторым Галактическим Нашествием. Если только...

Голос Кейна прозвучал бесстрастно:

— Я знаю, что вы хотите сказать.

— Только то, что уже говорил раньше. Человечество должно объединиться, а сделать это можно только вокруг лоаризма. У всех сражающихся должна быть цель: ею должно стать освобождение Земли. Я могу заронить искру здесь, на Земле, но вы должны раздуть костер во всей заселенной людьми части Галактики.

— Вы имеете в виду Вселенскую войну... Галактический Крестовый Поход, — прошептал Кейн, — но мы с вами знаем, что это невозможно. — Внезапно он резко распрямился. — Вы хоть знаете, насколько сегодня слаб лоаризм?

— В мире нет ничего настолько слабого, что оно не могло бы усилиться. Как бы лоаризм ни ослаб со времен Первого Галактического Нашествия, ко вы и поныне сохранили свою дисциплину и организованность — лучшую в Галактике. Ваши предводители, если брать в целом, толковые люди, в этом я вынужден признаться. А совместно действующая группа умных людей способна на многое. Иного выбора у нас нет.

— Оставьте меня, — безжизненно произнес Кейн. — На большее я сейчас не способен. Мне следует подумать.

Голос его затих, но один из пальцев указал на дверь.

— Что толку от размышлений? — раздраженно воскликнул Тимбалл. — Надо действовать!

С этими словами он исчез.

* * *

Ночь для Кейна выдалась ужасной. Он побледнел и осунулся; глаза запали и лихорадочно сверкали. Но голос звучал спокойно и весомо:

— Мы союзники, Тимбалл.

Тимбалл холодно улыбнулся, на мгновение коснулся протянутой руки Кейна, но тут же уронил свою.