– Рановато так-то, – задумался напарник, но, окинув ближайшие окрестности орлиным взором, настаивать на своем не стал: – Чёрт с тобой, полезу! «Оборудование» на месте?

– Само собой! – заверил я. – Полезай, хрен ли Зигги за хвост тянуть!

– Мля-а-а-а!!!

– Поговори мне ещё! И скажи спасибо, что не за яйца!

– Мляк!

– То-то же! – сменил я гнев на милость. – Можешь здесь остаться, Вова как раз сидушку нагрел.

– Мля-а-а! Пр-р-р-р… фр-р-р-р…

– Злые вы! – констатировал успевший выпрыгнуть из кабины Вова. – Уйду я от вас!

– Вали! – ухмыльнулся я. – Только гарнитуру нацепить не забудь, она в бардачке.

– Понял! – тут же сунулся в указанное место напарник. И незамедлительно восхитился: – Ого! Это ж каких времён раритет?!

– Древних, – подтвердил я. – Но не оригинал. Жалкий новодел.

– Главное, что функционирует! – протянул мне один комплект напарник. Нацепил свой на ухо, постучал по наушнику и гнусаво проговорил: – Проверка связи! Раз, раз, один, один, один! Как слышно, приём?

– Отлично слышно, проваливай уже!

– Как скажешь, начальник! Зигги, присматривай за этим типом!

– Мля-а-а-а!

Хлопнув на прощание дверцей, Вова ловко забрался на крышу боевого модуля, поколдовал с фиксаторами, откинул неравные «половинки» щитков и «солдатиком» нырнул в пулемётное гнездо. Вне поля моего зрения он пробыл всего ничего, уже буквально через минуту показавшись на свет божий, но уже не один, а в компании «шестнадцатого», как он любовно прозвал калашниковский «ручник». Да, в итоге остановились мы именно на нём, решив не связываться с полноценным пулемётом под усиленный винтовочный боеприпас. Обошлись, так сказать, отечественным вариантом SAW, пусть и под калибр 7,62х39. Почему именно такой патрон? Да фиг знает. Тут причина скорее психологического плана, 5,45 всё-таки несерьёзно для вооружения импровизированного броневика.

– Вов, готов? – активировал я гарнитуру.

– Как штык! – отозвался тот, продемонстрировав большой палец.

Знал, поганец, что я в зеркало пялиться буду, вот и воспользовался ситуацией. Хорошо, рожу не скорчил. Или какой-нибудь другой, не столь приличный, жест показал. С него станется.

– Постараюсь сильно не трясти, – посулился я, – но это неточно. А ты уж будь добр, поглядывай на все триста шестьдесят.