Всех сожрет.

И деньги ему предлагать бессмысленно.

…откуда-то из-за спины донесся протяжный вой, который сменился сухим стрекотом выстрелов. Стреляли часто. Стреляли… близко.

Вой сменился рыком.

Визгом.

И старик нахмурился. От этого вдруг стало страшно. И страх заставил Олега сжаться. Захотелось спрятаться, стать ничтожным, незаметным…

— Начинайте, — сказал старик, отвернувшись. И только тогда к Олегу вернулась способность дышать. А следом нахлынул стыд. Он, Красноцветов, полагавший, что не боится никого и ничего, вдруг да…

И тут снова загремели барабаны.

Оленька услышала людей задолго до того, как они появились.

Сперва раздались выстрелы.

Вой.

Эхо шагов. Падение.

— Верещагина! — рыкнул Важен, мотнув гривой, и над нею, белесой, заклубилась сила. — Уходите…

Выстрелы звучали близко, и Оленька подумала, что против автомата с секирой, конечно, можно, но как-то… неразумно, что ли? И обхватив мальчишку, шагнула к стене. Она собиралась исчезнуть в провале, но не успела.

И мальчишка еще дергался.

И…

Она сунула его за спину. Может, конечно, Оленька и совершенно никчемная, как ведьма, но все одно… додумать не успела. В пещере появились люди.

Много людей.

Много людей в черной страшной униформе. И с оружием. Правда, то было каким-то… не таким.

Взревел Важен, припадая к земле. Длинный хвост хлестанул по бокам и… он взвился в прыжке. Рявкнул выстрел. И… Важен рухнул.