Бабушкин голос.

Бабушкин гребень скользит по волосам, и от каждого прикосновения становится легче, будто крылья за спиной вырастают. А и вправду… только их никто-то, кроме Инги, не видит.

Пока.

Она открыла глаза, уже совершенно спокойная.

Знающая.

Пожалуй, именно это и отличало их с бабушкой от прочих людей. Да еще сила. Здесь… пусть будет… если тьмы без света не бывает, то тьмы изрядно собралось. Инга же не против побыть для неё светом.

Для всех.

А людей прибавлялось.

Сперва пещеру окружили автоматчики в черной форме, глядеть на которую было неприятно, и Инга не глядела. Только… все равно получалось. Вот тащат огромную тушу зверя… медведь?

— Папа! — всхлипнула Ксения, готовая сорваться с места, но Олег удержал.

И правильно.

Эти, с оружием, боятся. И злые от своего страха. Еще ударят девочку ни за что ни про что.

— Он живой, — сказала Инга. — Спит только.

…и та, другая медведица, что в пещере с ними обернулась. И еще оборотни… волки. То есть, весьма условные волки, ибо в природе не бывает зверей подобного размера.

— Они… тоже спят?

— Скорее уж парализованы, — это произнесла старуха, что держалась рядом. — Зелье какое-то… видишь, и обличье не сменили.

И головой покачала.

— Но живы? — успокоившись, уточнила Ксения.

— Живы, — Инга могла ей ответить.

…и остальные.