Он вздохнул, взял тарелку в руки и вдохнул запах горячего домашнего супа. В этот момент на лице его возникла улыбка. Как давно он не ел ничего домашнего? Сколько лет? Сколько зим? Он уже и со счету сбился, от того и с какой-то особенной глубинной любовью начал хлебать суп из тарелки, вкушая этот редкий, не такой, быть может, вкусный, как в ресторанах суп, но все-таки приготовленный с иным настроем. Человек производил это для себя, а значит, ощущал совершенно другие эмоции, даже несмотря на то, что это было желтоватым варевом с плавающими каплями жира, с какими-то овощами для наваристости. Да. Это была совершенно другая еда. Без особенного лоска и статуса, но приготовленная для «своих», а не на продажу. Баукус, кажется, готов сейчас был съесть целую кастрюлю, но решил просто сказать «спасибо».

— Может, Вам еще налить? — спросила Галина.

— Нет, спасибо. Все очень вкусно, — с улыбкой проговорил человек, а сам думал о том, не дурак ли он? Отказываться от чего-то съестного, когда в животе еще кишка кишке бьет по башке. Но все-таки он не мог объедать этих людей, особенно учитывая то, в какое положение их поставила МилитариКорп своим предательством.

Пацан сказал правду, а Баукус просто не хотел слышать эти слова из чужих уст. Нет ничего больнее, чем когда то, что говоришь себе в тайне ото всех, вдруг слышишь от людей вокруг. Тайна будто бы растворяется и ударяет словно молот по наковальне, только вот наковальней становится твой собственный мозг, а молот бьет так сильно, словно находится в руках какого-то древнего рыцаря, который орудовал этим оружием на протяжении всей своей жизни. Он ударяет молотом сразу с двух рук, и силы в мгновение покидают тебя, по крайней мере, так это и ощущал Баукус.

— Директор? — послышался чей-то бас, а бывший директор поднял голову куда-то в направлении звука.

Взгляд не мог сконцентрироваться и, наконец, разглядеть темнокожего высокого человека, чьи очертания, в отличие от многих, были хорошо знакомы. Максимилиан перебирал в голове имена мастеров тех или иных цехов и, наконец, подобрал имя, кажется, его звали Стивен. Да. Вроде бы, Стивен.

— Директор, Вы меня слышите? — спросил Стивен, да, точно. Это он и был, а Баукус кивнул, поднимаясь с дивана.

— Наверное, для разговора лучше выйти в подъезд, — проговорил он, а уже знакомый ему Антон утвердительно кивнул, позвав за собой людей.

Их было человек двадцать только в комнате, в коридоре стояли еще десять, а выйдя на этаж, он был изумлен. Здесь ждали еще пятьдесят человек разных возрастов, и это был лишь один подъезд. Баукус посчитал, и что-то не сходилось. Не могло тут жить восемьдесят мужиков, даже если в семье было по два работающих на заводе мужчины или… Могло? Все равно как-то много. Они размещались в два ряда у стен, одни стояли, другие сидели на корточках, третьи слонялись по этажу, пока не вышел Баукус. Неужто им так был нужен директор?