– Почему бы не жить открыто там, на другой стороне? – спросил Лоренс, сомневаясь, правильно ли все понял…

– Вайтари лишь наполовину энтер. Там, откуда мы родом, среда агрессивнее, чем здесь. В Маар’анте его жизнь будет короткой и болезненной.

Лоренс обеспокоенно посмотрел на Матильду, которая лежала, обхватив голову.

– Что он украл у тебя?

– Много всего: мои записи о перемещениях, некоторые артефакты, но самое ценное – это сосуды, в которых в течение долгих месяцев я собирал свою энергию для переходов.

– Для переходов… – задумался Лоренс.

– Не трать попусту время и задавай только те вопросы, ответы на которые действительно сейчас важны, – эти слова прозвучали как честный совет.

– Зачем заставлять Розали разрушать Чертог?

– Вайтари отвлек мое внимание, – объяснял Руак’Маар. – Я понял, что он меня обокрал, но искать его не мог. Все эти годы я провел в Петербурге, изо дня в день поддерживая барьер Чертога, чтобы энергия не смогла вырваться наружу. Так вышло, что без сосудов я не могу стабилизировать ее, как не могу и сохранить достаточно энергии, чтобы отправиться за ними на другую сторону.

Несколько минут назад Лоренс впервые за два дня радовался, что в нем столько сил. Теперь он начинал злиться, потому что их запас утекал со скоростью обрушившейся лавины.

– Я хочу увидеть Мэй. У меня есть такое право, насколько я знаю здешние обычаи, а традиции моего вида должны его удваивать. Я уже упомянул, что женщины у нас рождаются куда реже мужчин. Энтер может выносить до десяти детей за одну беременность, и все они могут оказаться мальчиками.

– Похоже, Вайтари не потребуется много времени, чтобы создать себе армию, почти бессмертную по меркам человеческой жизни. Это больше похоже на неизбежный рассвет магического сообщества.

– Чужого магического сообщества, – поправил его Руак’Маар. – В лучшем случае вас приравняют к обычным людям. В худшем убьют вместе с ними. Это конец уникальной цивилизации.

– Возможно, наша цивилизация когда-то и была многообещающей, но она себя не оправдала. Славное будущее, которое могло быть, оказалось лживым, больным и грязным настоящим, за которое стыдно. Магия никак не может помочь этому миру. Какой урок люди извлекут как вид, если мы просто исправим их ошибки? Пройдут годы, века, тысячелетия, и угасшая магия уже не сможет помочь им во второй раз, когда вода снова станет непригодна для питья и почва неплодородна. – Лоренс замолчал, справляясь с телом, которое пробивала дрожь от силы энтера. – Я передам твои слова Вайтари. Хотя, конечно, так говорить неправильно, потому что он сам узнает обо всем, что мне известно. Так же, как это сделал ты. Мне не нравится манера нашего общения, потому что она заведомо лишает меня права выбора. Ставит меня ниже вас двоих.