— Слишком быстро.

— А у некоторых это занимает месяцы.

— Хреново.

Я огляделся.

Берег, откуда я запрыгнул на камень, уже погрузился в неприглядный мрак, где изредка виднелись лунные лучи, которые пробивались в те редкие щели между крон деревьев. Зато река будто светила сама. Лунный свет, что падал на неё, будто подсвечивал воду изнутри, что выглядело довольно фантастично. Плюс светлячки, которые скопом летали на ней. Правда…

Я и опустил взгляд и поморщился: передо мной лежало несколько рыбин, которые ещё не успел завонять.

— Фу, млять, что что за дерьмо?!

Так, спокойно, спокойно, чего это я блин? Рыба как рыба, самая обычная, всё с ней нормально. Скорее не нормально сейчас было у меня с головой, и всё это прорывалось из каждой щели в каждой реакции, как бы я не держал себя в руках.

— Зу-Зу принёс покушать, — пояснила Люнь.

— Он ещё охотится?

— Сейчас спит. Он ведь так же пытается подняться по уровням, что и ты. Здесь для него огромные просторы и возможности.

Я сбросил рыбу обратно в воду — сырой есть её не хотелось, а выходить на берег и готовить ночью… ну как-то опасно, как по мне. Там же нихрена не видно. Вместо этого я достал из сумки все свои заготовки и ими перекусил.

— Будешь дальше медитировать?

— Пока не истрачу все ядра, — ответил я. — Хочу встретить людей уже полностью готовый к любым неожиданностям.

— Понятно… — вздохнула Люнь. — Тогда я буду караулить тебя так.

Я не ответил, поспешил запрыгнуть обратно в медитацию, чтобы спасти от какой-то чрезмерной раздражительности, злости и желании разнести всё, что мне здесь не нравится, Люнь. Я знаю, что она поймёт, если я сорвусь, но лишний раз больно и обидно ей делать я не хотел.

Блин, да меня даже швы на одежде раздражали! Возникало ощущение, что эти ядра перегружали нервную систему…

Хотя учитывая приступы, когда я срывался по всему подряд, это было совсем неудивительно.

Я вернулся обратно в свою медитацию к своему внутреннему миру, к своему творению. Тонкие, прозрачные, казалось, готовые рассеяться от любого неосторожного чиха, но это были мои вечные потоки, если не идеальные, то очень близкие к этому. Особенно гордость брала за то, что я сам их сделал.

Блин, удовлетворение, как если бы в качалке банки накачал, серьёзно.