Я перевела взгляд на светловолосого мужчину, который стоял в дальней части комнаты со стаканом янтарной жидкости в руке. Ни на нем, ни на королеве не было корон, и я не знала, нормально ли это, когда они находятся в личной резиденции. Я была практически уверена, что королева Илеана и король Джалара даже спят в коронах.

По мне побежали мурашки, когда отец Кастила уставился на меня. Я не стала с вызовом удерживать его взгляд, а отвернулась. От него я почти ничего не чувствовала. Либо отец Кастила был очень сдержан, либо умел блокировать свои эмоции. Король с королевой находились в комнате не одни.

У большого окна, выходящего в сад, тихо стояла капитан стражи короны Хиса, сцепив руки за спиной.

Королева устремила взор на сына, и с ее губ легким выдохом сорвалось прозвище:

– Хоук.

– Мама, – отозвался он, и я услышала в его голосе хриплость, от которой у меня защипало глаза.

Я вдруг поняла, что после его возвращения у них не было возможности даже поговорить.

Она бросилась вперед, зацепившись за угол кремового коврика. Кастил подхватил ее прежде, чем она упала. Она со смехом обвила его руками.

– Я так обрадовалась, когда услышала, что ты собираешься навестить нас сегодня. Ты только посмотри на себя.

Она отстранилась и обхватила ладонями его лицо. Пригладила его волосы.

– Посмотри на себя, – повторила она и обняла его снова, крепче и дольше, чем в первый раз. Кастил не только позволил, но с радостью приветствовал объятие.

Глядя, как он обнимает мать, я смягчилась… Он же Кастил, Темный. Я видела, как он сносил головы, даже глазом не моргнув, вскакивал на деревья и клыками разрывал глотки. Он поразительно силен и ужасно жесток, и тем не менее в этот момент он был всего лишь мальчиком в объятиях матери.

– Мама. – Его голос охрип. – Ты мне ребра сломаешь.

Она рассмеялась, легко и счастливо, отодвигаясь от него.

– Это трудно сделать. – Она опять прижала ладонь к его щеке. – Ты что, стал выше?

– Нет, мама.

– Уверен?

– Этот мальчишка перестал расти давным-давно, примерно в то время, когда перестал нас слушать, – заговорил наконец его отец, и в его тоне, несмотря на смысл сказанного, звучала любовь.

Она опять рассмеялась, похлопав Кастила по щеке. Наверное, она сказала еще что-то, потому что он кивнул и шагнул в сторону. Он протянул руку ко мне.

– Мне хотелось бы должным образом представить мою жену, – произнес он, и теплые медовые глаза встретились с моими. – Пенеллаф.