Не разрывая наш зрительный контакт, я вышла вперед и вложила свою руку в его. Он пожал ее, и мое чутье заполнил сладкий вкус шоколада. Медленно выдохнув и вернув ему пожатие, я посмотрела на его мать. Может, сказались годы, проведенные в роли Девы, потому что меня вел инстинкт, не имеющий никакого отношения к гулу, который вибрировал в моей крови. Я поклонилась в пояс и выпрямилась.

– Для меня честь познакомиться с вами официально. – Слова спокойно текли с моих губ. – Кастил так тепло о вас отзывался.

От Кастила потянуло весельем, но от его матери я ощутила словно бы всплеск холодной воды, слегка смешанной с недоверием. Как будто она только сейчас меня увидела. Может, она и в самом деле впервые посмотрела на меня с того момента, как я вошла в комнату. Я ничуть не сомневалась, что ей известно о случившемся в Пустошах, поэтому не могла винить ее в изумлении при виде меня – относительно нормальной, не похожей на охваченного жаждой крови вампира.

Я и сама вздрогнула – как это ни странно, но я порой забывала, пусть всего на несколько минут, о том, что случилось. Когда же я об этом вспоминала, как сейчас, мне тоже не верилось.

Но мать Кастила застыла как вкопанная, воззрившись на меня. С ее лица отхлынула кровь.

– Мама? – обратился к ней Кастил. – Ты в порядке?

– Да.

Она прочистила горло, а ее муж сделал шаг вперед. Она продолжала пристально смотреть, и у меня одеревенела спина.

– Просто… прошу прощения. – Ее золотые глаза расширились, а на губах появилась слабая улыбка. – Я поверить не могу в то, что вижу. Валин рассказал, что случилось – что ты вознеслась.

– Я не мог позволить ей умереть – заявил Кастил прежде, чем я заговорила. В нем начал бурлить гнев – как рябь под стоячей водой. – Я точно знал, что делал, ответственность лежит на мне. Не на ней.

Королева Элоана скользнула взглядом по сыну.

– Знаю. Так сказал и твой отец. Я не взваливаю на нее ответственность за то, что сделал ты.

У меня перехватило дыхание.

– Вы не должны взваливать ответственность и на Кастила тоже. Я же не вампир.

– Вижу, – сказала она, осматривая мое лицо, словно в поисках известных особенностей Вознесшихся. – Но что, если бы ты стала вампиром?

– Что, если? – с мягким вызовом произнес Кастил, отпуская мою руку.

Его отец сделал большой глоток из своего стакана, и у меня возникло ощущение, что мы возвращаемся к тому же разговору, которой был у Кастила с отцом, когда они спорили о моем Вознесении. Я очень не хотела повторения этого.

– Мы не можем изменить того, что было сделано со мной, или того, что сделал Кастил, спасая мою жизнь, – начала я, крепко сцепив пальцы. – Нам повезло, что я не обратилась в вампира. Довольно бессмысленно продолжать спор о том, что могло бы произойти, когда этого не случилось. Кастил понимал риск. И все равно дал мне шанс, и я по-прежнему жива. Я не вампир. Вопрос закрыт.