У меня ушло мгновение, чтобы собраться с мыслями и ответить.

– Что вы считаете правильными мотивами?

– Я не хочу, чтобы ты принимала корону только затем, чтобы найти моего сына или своего брата. Не хочу, чтобы ты принимала корону только потому, что можешь спасти жизни или даже остановить Вознесшихся.

Я была совершенно сбита с толку, поскольку все эти причины казались мне вполне вескими.

– Я хочу, чтобы ты приняла корону, потому что любишь Атлантию, потому что любишь ее народ и ее землю. Хочу, чтобы ты полюбила Атлантию так же сильно, как Кастил, как его отец и как я. Вот чего я хочу.

Я откинулась назад, слегка удивленная, что не свалилась со скамейки.

– Если сейчас ты не любишь Атлантию, я тебя не виню. Как я сказала, ты мало общалась с народом, и, боюсь, у тебя не будет времени полюбить страну прежде, чем придется сделать выбор.

Сквозь ее горе пробилась озабоченность. Она беспокоилась об этом – и сильно.

Мое сердце быстро забилось.

– И сколько у меня времени?

– Может, дни. Если повезет, чуть больше недели.

– Если повезет?

Я рассмеялась, но смех прозвучал сухо, как перестук костей. Кастил предполагал, что времени у нас мало. Но дни?

– Новости о твоем прибытии и о том, кто ты, уже достигли столицы. Старейшие знают. Задаются вопросами и беспокоятся. Уверена, некоторые сомневаются в твоем происхождении, но после вчерашнего – того, что ты сделала для девочки, – сомнения пропадут.

Я напряглась. Она прищурилась.

– Ты жалеешь о том, что сделала? Из-за того, что этим подтвердила?

– Боги, нет, – возразила я. – Никогда не буду жалеть о том, что использовала дар, помогая людям. Вознесшиеся не разрешали мне применять свои способности, но теперь знаю почему. Мои возможности многое бы открыли. Было ужасно не помогать, когда я могла помочь.

– Но ты это делала? Находила способы незаметно помогать людям?

Я кивнула.

– Да. Я помогала людям, если могла найти способ, – облегчала боль. Большинство даже не знали, что происходит.