– Ваше величество, что вы хотите сказать мне на самом деле?

– Называй меня Элоаной, – предложила она, и я заморгала, не вполне понимая, в какой момент нашей беседы мы перешли от официальных титулов к именам. – Что, если ваш ультиматум провалится?

От меня не укрылось, что она оставила мой вопрос без ответа.

– Тогда, как вы и сказали, предотвратить войну будет невозможно. – При этих словах по мне пробежал холодок, который трудно было игнорировать. – Но мы хотя бы попытаемся. А не просто отведем войска в Солис и предадим королевство огню.

– Ты думаешь, мы именно это сделаем?

– А разве нет?

– Мы хотим, чтобы эти земли были пригодны для использования, Пенеллаф. Нам не нужен еще десяток Пустошей. Но Карсодонию мы сожжем. Отрубим голову змее. Это единственный путь.

Я в ужасе уставилась на нее.

– В Карсодонии живут миллионы людей.

– И миллионы могут умереть, – согласилась она с тихим вздохом. Я уловила укол страдания, видимо, не имеющего отношения к Малику. – Я этого не хочу. И Валин не хочет. Боги знают, мы оба видели достаточно крови. Но мы, как и Старейшие, сошлись на том, чтобы начать войну. Все решено.

Мое сердце тяжело заколотилось в груди. Я не ожидала услышать сегодня такое. И, как чувствовала, Киеран тоже. Его потрясение было почти таким же сильным, как мое. Элоана сжала зубы, затем расслабилась.

– Теперь остановить войну могут только король с королевой.

– Так остановите! – воскликнула я.

Она медленно повернула ко мне голову, и дыхание застряло у меня в горле. Я поняла, что кроется за недосказанностью – поняла, что она имела в виду, когда говорила, что ее поколение не даст Вознесшимся шанса торговаться – что ни она, ни король Валин больше этого не сделают.

Однако это могли сделать мы с Кастилом.

Она опять переключила внимание на розы.

– Я люблю свое королевство почти так же сильно, как сыновей и мужа. Я люблю атлантианцев всех до единого, независимо от того, сколько атлантианской крови течет в их венах. Я сделаю все, чтобы мои люди были в безопасности, целы и здоровы. Знаю, что с ними сделает война, и Валин знает. Но я также сознаю, что война – не единственное, чего моему народу нужно бояться или о чем беспокоиться. В пределах Столпов Атлантии назревает иная битва – между теми, кто не может доверить иноземке править ими, и теми, кто видит тебя законной и единственной королевой.

Я опять сцепила руки на коленях.

– Если ты скроешься, это ничего не даст. Разногласия будут так же разрушительны, как война, и только ослабят Атлантию, – продолжала она, подтверждая то, что говорил Кастил. – Кастил любит так же неистово, как и его отец, и судя по тому немногому, что я знаю о твоем прошлом, он не будет заставлять тебя принять выбор. И понимаю, что это означает. Я могу потерять обоих сыновей.