На какой-то миг сердце у Дитриха екнуло, и он чуть было не выхватил из-за пояса «вальтер». Но вовремя одумался. Ничто не могло причинить вред человеку, стоящему в Круге Призыва. Ну, разве что прямое попадание тяжелой авиабомбы.

Словно посторонний зритель, барон наблюдал, как погибают его люди. Сам же он жара не чувствовал. Помимо барона, лишь одному из немцев повезло чуть больше остальных. Круг оказался между ним и огнеметчиком, так что эсэсовца частично прикрыл незримый щит. Немец успел выпустить в солдата очередь из пистолета-пулемета, но и сам упал, сраженный пулями двух русских, ворвавшихся в подвал вслед за огнеметчиком.

И что это были за уроды! Дитрих брезгливо скривился. У одного вместо левого глаза сплошной ожог, второй, смуглокожий, с высокими скулами и узкими глазами, типичный азиат с печатью вырождения на лице.

— Сволочь! — Еремин выпустил в эсэсовца длинную очередь из ручного пулемета. В полуметре от немца воздух вспыхнул десятком белых огоньков. На обезображенном шрамом лице фашиста мелькнула издевательская улыбка. Он даже не дернулся!

— Сержант. — Тохма указал на небольшое белое облачко, появившееся в центре помещения. Принимая причудливые очертания, оно постепенно увеличивалось в размерах. Ивану стало вдруг жутко до беспамятства. Непонятно откуда в подсознании всплыло паническое ожидание катастрофы.

— Что за… — Договорить Еремин не успел. Перед глазами мелькнула белая вспышка, такая яркая, что на несколько мгновений почти ослепила всех находившихся в подвале.

Дитрих, который точно знал, что произойдет, заранее успел прикрыть глаза рукой и поэтому смог первым разглядеть существо, пришедшее с Той Стороны.

За год до войны, в тридцать восьмом, фон Брандт ездил но делам Ордена в Констанц — городок на берегу Боденского озера, на самой границе со Швейцарией. Так вот, высокое, упирающееся головой в потолок существо, появившееся в комнате, больше всего походило на горгулью, изображенную на стене местного собора Богоматери.

Тварь разительно отличалась от той, которую Орден призвал в Польше. Казалось, что от снежно-белого тела горгульи во все стороны расходятся потоки холода. Температура в подвале разом упала градусов на десять, не меньше. Горгулья медленно повернула голову, оглядываясь по сторонам.

Дитрих покосился на русских. Они не стреляли в демона, оба Ивана стояли с разинутыми от удивления ртами. Казалось, один лишь вид неведомой твари парализовал их.

Штандартенфюрер протянул руку в сторону горгульи и произнес первое из четырех Слов Повеления. Стоило ему начать говорить, как демон встретился с ним взглядом. Дитрих попробовал отвернуться, но не тут-то было! Проклятая тварь не отпускала, и фон Брандту пришлось дочитывать заклинание, вглядываясь в черноту ее глаз.