— Не меньше, — согласилась девушка.

Накануне онлайн-конференции Виктор от волнения так и не смог уснуть. Да и как было не волноваться? По самым сдержанным подсчетам статистиков, ее должны увидеть около четырех миллиардов зрителей — почти все взрослое население Земли.

Но когда назначенный час пробил, он неожиданно для себя совершенно успокоился. В самом деле, решил ученый, ему ли мандражировать? Ему — творцу, созидателю новой формы разумной жизни! Пускай трепещут обыватели. Священный трепет — удел профанов.

Во вступительной речи Агинский обстоятельно, но в доступных терминах поведал о состоявшемся уникальном эксперименте, о его содержании и открывающихся теперь перед наукой невиданных, поистине фантастических перспективах; о неоценимом гуманитарном значении свершившегося события для всего человечества…

— Итак, дамы и господа, — произнес Виктор, завершая выступление, — позвольте представить вам, так сказать, плод моих многолетних трудов. Пред вами Аск, он — неандерталец… Слово Аску!

Мерцающие холодным огнем зрачки камер синхронно обратились на Аска. Лучи софитов выхватили из мрака его кряжистую, будто вырезанную из древесного корня фигуру; неслышимое в студии многомиллиардноголосое «а-а-ах!» прокатилось по планете.

Аск не видел ни лиц, ни глаз, но отчетливо чувствовал взгляды неисчислимого множества зворгов — пристальные, выжидательные, напряженные; он собрал их на себя все и, широко раскинув узловатые ручищи, словно приглашая давнишних врагов в братские объятия, произнес недоговоренные когда-то Слова Власти:

— Бегом воды, грузом земли и пляской огня заклинаю: ваши кости — хворост для венских костров; ваша плоть — пища для наших животов. Зворги, знайте свое место!

Владимир Юрченко Хорт

Владимир Юрченко

Хорт

Тьма быстро поглотила тонкую полоску кроваво-красного заката. У берега, едва видимый в сырой мгле, на волнах раскачивался корабль. Они почти дошли до него. Всего несколько сот локтей, и можно будет упасть на струганые доски, выпустить из рук меч и до поры забыть эту проклятую землю. Они отступали, пожелав мертвым легкой дороги в Вальхаллу и унося раненых, как подобает настоящим воинам. Они почти дошли…

Хельмуд Бесстрашный, сын волка, безуспешно прятал в глазах тревогу. А ведь он не боялся никого, в битве три равных по силе противника не могли одолеть его. Дух его рода в бою всегда был с ним, обостряя нюх, делая глаза зорче и вселяя в душу несокрушимую волю к победе. Но неужели пращуры отвернулись от побратима конунга Рюрика? Не помогал отвар из пьянящих грибов, который он носил всегда с собой, не приходила привычная ярость, не защищала шкура предка, висевшая теперь на плечах лишним грузом. Появился лишь липкий страх, ледяной рукой сжимавший сердце, страх перед Силой, оказавшейся сильнее его богов.