— Как вы думаете, откуда матрионы узнали о преступлении этой девицы? — продолжал Ксафокс. — Я обнаружил присутствие махди Шари из Гимлаев в тот самый момент, когда он появился в ее келье. Я сразу поговорил с кардиналом д’Эсгувом, но он не соизволил поверить моим словам. Поэтому я взял на себя инициативу и отправил двух наемников из Притива внутрь монастыря, но Шари из Гимлаев — воитель безмолвия, способный путешествовать силой своих мыслей. Он вовремя высвободился из объятий женщины Кай и улизнул раньше, чем прибыли наемники. Ей такой возможности не предоставилось: успели подойти матрионы, и поняли, что она нарушила клятву целомудрия.

— Как впечатляюще! — сыронизировал викарий. — Но вы поминаете прошлое, а нас интересует настоящее: вам бы лучше применить свои навыки, чтобы найти и поймать сына женщины Кай! Вы говорили о реакции местного населения: что ж, эфренское население удивлено, что трехлетний ребенок продолжает ускользать от роты наемников, преследующих его в коралловом щите. Но от удивления до восхищения лишь один шаг, а от восхищения — до вероотступничества!

— Я ничего не понимаю в ваших историях, — сказал кардинал, подавляя зевоту. — Мне может из вас кто-нибудь сказать — мы сегодня уже обедали?

Не дожидаясь ответа, он отправился к двери. Он часто забывал имена собеседников, бесцельно бродил по улицам Коралиона и давал пищу насмешливому любопытству прохожих, которых развлекали его странные монологи. Грок Ауман поручил двум миссионерам присматривать за ним. Один из пары, дежурящей по обе стороны от храмовых дверей, должен был следовать за ним по стопам и сопровождать его в странствиях, другой — бежать, чтобы предупредить секретаря. Эти нехитрые меры предосторожности несколько раз позволяли им избежать худшего.

Забыв о стеснении в присутствии посетителей, Оники внимательно следила за их разговором. До сих пор она не задавалась вопросом, отчего это имперские войска, состоящие из более чем двухсот наемников-притивов и такого же количества эфренских добровольцев, еще не схватили Тау Фраима. Начало ответа на этот вопрос положили слова великого инквизитора. Она не удивилась, услышав от него:

— Похоже, господин викарий, махди Шари из Гимлаев передал какую-то долю собственных сил своему сыну. Как ни странно это может прозвучать, индисское колдовство передается генетически по наследству вместе с цветом глаз, типом волос, текстурой кожи и другими физиологическими или психологическими характеристиками.

— Вы имеете в виду, господин инквизитор, что ваши замечательные телепатические способности бессильны определить местонахождение трехлетнего ребенка?