— У вас ведь не будет возражений, если мы обратим этих примитивов в Истинное Слово? — вмешался великий инквизитор.

— Может быть, они наконец-то поселятся на поверхности, а не в… в норах, как кошкокрысы! — буркнул кардинал, чей ментальный контроль, жестоко испытываемый утомительным климатом Платонии, давал все больше трещин.

— На поверхности этой планеты жить не может никто, кроме разве что нескольких народностей Крайнего Севера, — возразил миссионер. — Жар Соакры невыносим, а дожди во влажный сезон сносят все на своем пути. Даже Даукар был построен внутри провала…

— Не говорите мне о Даукаре! Это скопление примитивных хижин не заслуживает названия столицы, а у меня для этой планеты припасены амбициозные проекты: настоящий город из камня и стекла, покрытый защитным куполом и построенный на сваях, чтобы выдержать осадки. Над этим проектом уже работают архитекторы из Венисии. Мы выведем этот мир тьмы и его жителей из невежества!

Он склонился над провалом, словно хотел затопить его своей слюной. Ко дну котлована вела тропа, отчасти размытая водными потоками. Несмотря на то, что уклон немного смягчали зигзаги, требовалась величайшая осмотрительность, чтобы удержать равновесие на этой тонкой скалистой полоске. Эктус Бар не раз спотыкался и прокатывался по нескольку десятков метров, и лишь листва кустов, укрывающих стену, спасала его от падения и смерти. На Бавало изливались потоки бледно-желтых лучей стоящего высоко в небе Соакры. На сером фоне неба роскошным фейерверком нарождались и умирали зеленые торнадо. Ветры утихли, и температура на поверхности поднялась на несколько градусов. Единственной примечательной деталью рельефа (из достойных так зваться) на этой коричневой, потрескавшейся, облупленной плоскости был огромный церковный аэрокар.

— Мы скоро умрем от жары, отец Эктус! — прорычал кардинал Киль.

— Вы предполагали построить город на поверхности… — намекнул миссионер.

Поймав убийственный взгляд, брошенный на него вышестоящим иерархом, он про себя заметил, что лучше было бы заткнуться. Ему почудилось дуновение холодного воздуха внутри собственного черепа, и страх заставил его мысленно вычертить защитные графемы.

— Немедленно проводите нас в свою миссию! И это не дружеская просьба, это приказ!

— И речи быть не может об использовании аэрокара, Ваше Преосвященство. Мы рискуем вызвать ужасные оползни.

— Принимается. Пойдем пешком!

Эктус Бар склонился и медленно двинулся к выходу на тропу. Один за другим члены делегации последовали его примеру.

Им потребовался час, чтобы добраться до подножия провала. Кардинал, который был не очень тверд на ногах, останавливался на каждом шагу, чтобы вытереть лоб, отдышаться, побороть головокружение, проклясть Платонию и ее дурацкие провалы.