Он прошел через храмовое помещение, пол которого вымостил разномастными камнями, добытыми из Гранд-Нигера, обогнул кафедру (просто оконтуренный тростником пень), затем пересек переговорную, всю меблировку которой составляли широкая циновка из ивовых побегов и подушки из разноцветных листьев, кабинет, где величаво располагался стол, и с ним табурет, кодоприемник, мемодиск, голографический проектор и устройство зарядки магнитной энергией, дальше медкомнату, в которой выстроились пять низких кушеток из гнутого дерева. Там он не стал поворачивать в сторону своей комнаты, вход в которую находился слева, а направился к задней стене, к высокому железному шкафу (единственному предмету, достойному имени мебели, доставшемуся ему от предшественника), где он хранил свою одежду, лекарства, книгофильмы, часть документов и кодопослания. Упершись ногами, он подвинул угол шкафа, скользнул в освободившееся пространство и на четвереньках вполз в узкое отверстие, которое открывалось в крохотную пристройку с нелегальными дерематами.

Через отверстия в крыше просачивался свет Соакры, падал неравными столбиками на утрамбованную землю пола, посверкивал на многочисленных остекленных поверхностях двух дерематов — низких, продолговатых машин, водруженных на осучкованные стволы и увенчанных на торцах стеклянными выпуклостями иллюминаторов. Внимание Эктуса Бара привлекло почти неприметное движение, и он различил в темном уголке относительно светлые фигуры. Все еще стоя на четвереньках, он проскользнул между двумя аппаратами и увидел четырех путешественников, о которых сообщал Мальтус Хактар. Он не мог уберечь их опасностей крейцианского ада: они выбрали поистине неподходящий момент для рематериализации в его миссии.

Здесь его ждали женщина с девочкой, светловолосые и ясноглазые — вероятно, мать и дочь, — и, чуть дальше, женщина и мужчина с высокими скулами, смуглыми лицами, черными прямыми волосами… На них были наброшены сиракузские накидки или мантелетты, но без облеганов. Обе женщины — красавицы, хотя совершенно в разном стиле.

— Вас послал мой земляк Мальтус Хактар? — шепнул Эктус Бар.

— Мы из епископского дворца Венисии, — пробормотала светловолосая женщина.

Миссионера посетило мимолетное ощущение, словно он беседует с ангелом. Тыльной стороной ладони он вытер текушие со лба капли пота. Духоту Платонии оказалось переносить труднее, чем сокрушительную жару его родного мира, Осгора.

— Я Эктус Бар, руководитель миссии в Бавало. Давно ли вы рематериализовались?

— Около часа назад. Мы после крио-реанимации и только начинаем оправляться от побочных эффектов переноса. Моя дочь… (ее голос задрожал) Моя дочь Йелль осталась парализованной после инъекции реанимационных препаратов. Боюсь, что трансферт ухудшил ее состояние.