– А на себе ты следов не находила? Может быть, губу прикусила? – губы Анри тронула улыбка.

– Я тебя понимаю, Анри, мне тоже приходила такая мысль в голову… Но нет! Я ведь не каждый день кусаюсь! Поверь, такое не забудешь! Я уверена в том, что было, но… доказательств нет… – и Анна растерянно развела руками.

– Да, это очень странно… Извини, но ты сказала, что его руки чисты, даже слишком. Как понять это «слишком»?

– Анри, ты всё ещё хочешь меня слушать? Тебе не кажется это бредом сумасшедшей?..

– Конечно же нет! Я верю тебе, и тоже хочу разобраться. Так что ещё ты хотела сказать о его руках?

– Да, его руки… – и Анна не скрыла тяжёлый вздох, – Когда мы обедали в обществе барона, руки Виктора были смуглее и грубее… Как бы это точнее сказать… Ногти не так хорошо ухожены и чисты. Кожа такая… я видела такой цвет у нашего кузнеца. Эти руки никогда не знали перчаток. А позже ночью, я точно помню, что, когда он схватил меня за руки, мою кожу резанули его мозоли, настоящие, грубые мозоли. Но при свете нового дня руки Виктора оказались другими, гораздо ухоженнее!

– Продолжай, прошу тебя! – Анри даже подался ближе.

– Что тут ещё скажешь?.. Легче поверить, что всё это мне привиделось, – и Анна невесело рассмеялась, но смех был краток, больше походил на плач. Она продолжила уже через минуту, – Самое печальное началось потом, когда он увидел Марианну. Это ужасно. Вот её он любит. Как же нестерпимо видеть в этих глазах обожание к другой, а к себе разве что снисходительную жалость. Сочувствие там, где читалось восхищение! Близнецы оказались похожи больше, чем я сначала предполагала.

– Оба любят Марианну… Но по-разному. Их чувства не похожи, как небо и земля! – заметил Анри.

– О! Я так не думаю. Они оба готовы из кожи вон вылезти, чтобы угодить ей.

– Да, но, если Жан боготворит её в себе, но Виктор себя в ней.

– Что?! – удивилась Анна и задумалась, – Не знаю, не знаю… Здесь не надо забывать, что Виктор отвергнут. После той злосчастной стычки, после того как он нечаянно поломал Жану палец, отношения между Марианной и Виктором стали очень прохладными… Виктор, кажется, даже постарел на несколько лет… Ему больно, очень больно…

– Милая Анна, но ты же сама говорила, тогда он набросился на Жана как безумный!

– Безумный!? Да, это состояние сродни безумию! Он слишком её любит и не в силах смириться с утратой. Она весь смысл его жизни…

– Время лечит, – против воли ожесточился Анри.

– В такие минуты нельзя найти более жестокие слова.

– Прости, я не хотел тебя обидеть…

– Ничего. Я и сама хочу верить, что время лечит. Я дождусь, когда его рана перестанет кровоточить. Только, видно, ждать придётся очень долго, – Анна смолкла, и взгляд её потускнел.