Завоевать доверие и заручиться поддержкой тех, кто действительно может помочь – единственное, о чём сейчас должна думать Пайпер.

Поэтому Пайпер сняла пижаму и натянула принесённые Марселин вещи, – чёрные джинсы, тёмно-синюю рубашку и ботинки, до безобразия похожие на берцы, – привела свои волосы в порядок, собрав их в хвост, и несколько минут потратила на тренировку приветливой и учтивой улыбки.

Когда Эйс указал ей на изменившийся цвет её глаз, Пайпер отмахнулась. Она была права: глаза – это не всё тело. Разве её глаза, вдруг ставшие другого оттенка, сравнятся с переменами Эйса? Изменилось само его тело, а у неё всего лишь глаза…

Пайпер слишком спокойно приняла перемены, произошедшие с её братом. Стоило ей задуматься над этим или попытаться понять, как именно это произошло, её сознание рождало сотни мыслей и вопросов, переплетающихся между собой. Вразумительного ответа не было, и хотя Пайпер должна была страшиться этого, она ничего подобного не чувствовала. Несмотря на вопросы, всё казалось таким естественным и нормальным.

Из зеркала на неё смотрела девушка с золотыми глазами и кривой улыбкой, в которой разве что слепой не заметит фальши.

С того самого момента, как она вышла из комнаты, Пайпер не переставала улыбаться – иногда совсем незаметно, иногда во все тридцать два.

Её фальшь ещё никто не заметил.

Джонатан сжал её плечо, и Пайпер улыбнулась чуть шире. Стала считать секунды – её дядя всегда был внимательнее неё.

Но и Джонатан ничего не заметил.

– Объясните пока Эйсу всё, что ему непонятно, – лишний раз напомнила Пайпер. Её улыбка немного угасла, переместившись на спускающегося по лестнице Гилберта. Следом за ним шли Эрнандесы.

Пайпер не испугалась Гилберта или его силы. Сломать вилку может каждый, кто приложит достаточно усилий. Но в тот момент, когда металл столового прибора стал сгибаться, магия Пайпер встрепенулась – совсем как тогда, на собрании, когда девушка почувствовала нечто, не принадлежащее этому миру.

Гилберт определённо не хотел рассказывать Пайпер, кто он на самом деле и какой силой обладает. Но обещал показать её всю, когда она поймёт, кто он.

Учитывая, сколько он ей рассказал о себе и своей семье, Пайпер вполне может расспросить об этом Стефана или господина Илира.

– Эйс надоедливее тебя, – прошептал дядя Джон, проследив за её взглядом, – так что возвращайтесь как можно скорее, пока мы на стенку не стали лезть.

– Ночевать у господина Илира я не собираюсь – со смешком бросила Пайпер.

Гилберт обратился к Шерае с парочкой тихих слов. Женщина нахмурилась, но согласно кивнула головой, после чего поманила к себе Джонатана.