***

– Ого-о, – протянула Диона, присвистнув. – Я всё ещё узнаю тебя.

– Это плохо? – непонимающе уточнила Пайпер.

– Как раз наоборот. Марселин иногда… увлекается, – осторожно закончила Диона, поймав на себе недовольный взгляд Марселин. – Ты очень ответственно подходишь к делу, – добавила она специально для девушки. – Очень ответственно.

– Ты просто радуешься, что тебе не нужно надевать платье, – фыркнула Марселин.

– Я безумно этому рада! – поддакнула Диона. – В доспехах намного удобнее.

– Погоди, – Пайпер замешкалась, – вот это – доспехи?

– Ага. Гилберт называет их праздничными, а Энцелад – идиотскими.

Диона расправила руки и медленно повернулась, позволяя Пайпер рассмотреть каждую деталь её доспехов. Себе сальватор призналась: ничего общего доспехи Дионы с теми, что она представляла, не имели.

Доспехи состояли из двух частей – белой нижней и коричневой верхней, имеющей множество пластин и ремешков, о назначении которых Пайпер и не догадывалась. Пластины были на груди, плечах, охватывали шею и руки, бёдра и голени и формировали верхнюю часть высоких сапог. Ремешки держали пластины на груди, бёдрах и ногах, и их бронзовые пряжки сверкали в свете ламп. К поясу был прикреплены ножны, и Диона, словно прочитав мысли Пайпер, вынула из них свой меч.

– На балу разрешены только мечи, – со вздохом, полным разочарования, объяснила Диона. – Да и то лишь те, что будут покрыты специальными печатями: мол, этот меч не поднят на того, у кого добрые намерения, он не ранит, пока в этом не будет необходимости и тому подобное… Конечно, – она оживилась, – мои лук и стрелы будут там, но за специальным барьером. Их вернут мне в случае опасности, но, надеюсь, никакой опасности не будет.

– Я даже не знаю, что более странно: оружие, находящееся за специальным барьером, или факт наличия у вас… праздничных доспехов.

– Это обычные доспехи, – громко зашептала Марселин, – просто кажутся чуть красивее и праздничнее.

– А, то есть, это как с моими туфлями?

– А что с твоими туфлями? – спросила Диона.

– Боги милостивые, – со вздохом вселенского мученика произнёс Энцелад, застыв на пороге.

Гилберт говорил, что они встречаются в гостиной, но Пайпер решительно не понимала, почему именно здесь. Она надеялась, что ждущая их Диона всё объяснит, но та умудрилась отвлечь девушку своими доспехами, замаскированными под более красивый вариант, а Марселин ей в этом помогала, напоминая о частоте применения магии. И хотя только появившийся Энцелад выглядел не слишком дружелюбно и вполне мог убить кого-нибудь взглядом, Пайпер всё же решила попытать счастья: