– Княжич молод ещё, горяч. Прости его!

Высокородный, было, ворохнулся возмущенно, только маг сильнее сжал его плечо. Да, видать, нехило сжал – ишь, холеное лицо перекосилось.

– Лагор, объясни, что произошло.

Скажу, как есть, и плевать, что будет!

– Его Светлость по приезду молодую служанку снасиловал, а потом к Лийсе начал на виду у всех приставать, за косу ухватил… Я заступился. На Лийсу охоту объявили, а меня, как бунтовщика, в темницу бросили.

Тимофеичер прищурился. Сейчас он никак не походил на того доброго учителя или рубаху-парня, каким его знали у нас в деревне.

– А ты вот сразу и подчинился? А, Лагор?

– Я оружия не обнажал, если ты об этом, Тимофеич! Тому свидетели есть. А за самку, сам знаешь, всегда вступлюсь против кого бы то ни было. А уж за Лийсу тем более!

Тимофеичер глаза отвел, промолчал.

– Он Дикальмиса сжег! – встрял княжич.

– Как это случилось?

– Никого я не сжигал! У меня и магии в тот момент ни капли не было. Просто Замок мою камеру защитной плёнкой закрыл. Все её хорошо видели. Его светлость велел Дикальмису в меня огненные шары кидать. Тот пульнул, да его ещё этот, – кивнул на управляющего, – под руку толкнул. Защита и отразила шар обратно. Вспыхнул ваш маг! Как бумага! А эти его даже тушить не стали.

– Врёшь! Ты всё врёшь! – стиснув кулаки, затопал ногами княжич.

– Замолчи!

Сказано было негромко, но княжич замер. Тимофеичер поморщился.

– Выйди! С тобой позже поговорим.

Силён князь! Магия в нём какая-то есть, но совсем другая – отличная от оборотней, мне непонятная. Но и кроме магии, у мужика характер – кремень!

Князь поднялся со своего стула, прошёлся по комнате, подошёл к окну.

– Развязать!

Я с облегчением растирал запястья. Тацина со всей своей медвежьей силой завязывал, накручивал. И вроде недолго в путах был, а кисти рук занемели.