Он спрыгнул со стула прежде, чем толпа расступилась перед полицейскими, и прошмыгнул в дверь булочной.

Гарри Соломонс закрыл ее на засов. Снаружи доносились шум и крики собравшихся.

– Да благословит вас Бог, мистер Голдберг, – сказал он. – Здесь человек от Мойши Липмана, он говорит…

Голдберг огляделся в маленьком уютном магазинчике, где приятно пахло свежим хлебом, и увидел миссис Соломонс, четверых ребятишек и небольшого человека, нервно теребившего свою кепку.

Гам на улице стал только громче, когда полицейские пробрались к двери. Человек Липмана тихо заговорил:

– Мойша и его люди арестованы, мистер Голдберг. Кто-то засек их, не знаю как. Но дом… – Он схватился за голову. – Господи, я даже не знаю, как это описать, мистер Голдберг…

– Что? Что?

– Весь дом… он рухнул… тот самый, за которым мы следили… он просто рассыпался у меня на глазах… его больше нет! Будто бомба взорвалась…

Голдберг был поражен. Он даже потряс головой, дабы убедиться, что находится в здравом уме и памяти. Как же Салли удалось?.. Ладно, сейчас не до этого. Надо быстрее выбираться отсюда.

– Давай, – обратился он к человеку Липмана, – помоги мне.

– Но, мистер Голдберг…

Это была миссис Соломонс. Вся семья окружила его, пытаясь отблагодарить, благословить, поцеловать, но он хотел вырваться отсюда, бежать из последних сил, найти Салли, сказать, что Харриет в безопасности, сказать, что…

В дверь ломились.

– Откройте! У вас скрывается преступник! Откройте дверь, или мы ее вышибем!

Гарри взял Голдберга за руку и отвел к задней двери, пока миссис Соломонс делала вид, будто возится с засовом.

– Да-да, сейчас, только ключ найду…

– В стене есть ворота, – быстро сказал Голдбергу булочник. – Вот ключ. Оттуда выйдете на аллею Кроппер. Пройдете через Куинс-Хэд на Бриклейн.

Но было слишком поздно. Когда Соломонс открыл дверь, то увидел перед ней полицейского.

– Попался, – улыбнулся тот.

Голдберг повернулся к человеку Липмана и сказал на идише: