– Потому что ты у меня самый лучший, а зачем мне тот, что хуже тебя?

– Ах, вот как! А если бы у тебя был не я, а кто-то другой? Не самый лучший, а обыкновенный? Тогда как?

– Ну, тогда другое дело! – ответила Ларни, и Стефан по голосу понял, что она смеётся. – Но почему только двух?

– А сколько?

– У Кейни их было семь, но я не Кейни…

– Так сколько понадобилось бы тебе?

– Двадцать! Нет, двадцать пять!

– Зачем так много?

– Затем, что ты один стоишь двадцати, а если уж брать так, что б побольше было!.. Уу-иии!

Стефан уже не мог себя сдерживать. Он резко перевернул возлюбленную и с размаху вошёл в неё! Это походило на безумство, но они и вправду сошли с ума, выжимая из своих, и так уже потрудившихся тел, всё новые и новые фонтаны наслаждения! Когда, наконец они обессилено затихли, на горизонте заалела полоска рассвета, а костёр превратился в большую груду пепла, под которым светились красным и потрескивали, медленно остывающие, угли.

– Значит двадцать пять? – спросил Стефан у притихшей Ларни, прижавшейся всем телом к его боку.

– Ни одного, – ответила девушка, утыкаясь любимому лицом под мышку, словно котёнок. – Кейни, прежде чем получить семерых любовников, потеряла своего самого лучшего, а я не хочу тебя терять!

Глава 87. Советчица

Глава 87. Советчица

– Так значит в Торговый город? – Ханна с сомнением покачала головой. – А я-то надеялась отправить вас по домам.

– Я не хочу возвращаться в форт Альмери, – ответила Мара. – Когда-нибудь обязательно вернусь, но не сейчас! Вернуться теперь, означает прийти с повинной головой, провалив всё дело, а я этого не хочу. Да и Руфусу нужна помощь, а кто ему поможет лучше меня?

С этим Ханна была готова согласиться. Мало того, что Мара взгромоздила на себя львиную долю забот о мальчишке, так ведь ещё, когда он очнулся, то вскоре узнал, что здесь в больнице существует практически готовая община последователей Инци, а благодарить за это следует Мару.

Кстати, Ханна, с некоторых пор, стала посещать их собрания, и рассказы о жизни Инци и его учении не оставили её равнодушной. Правда, она, оказывается, сама была тайной инциаткой, однако, по её собственным словам, не встречала единоверцев больше двадцати лет. Поэтому увидеть и услышать тех, кто чтил Распятого, было для неё особым ощущением. Но их объединило ещё кое-что.

Уроки боевого искусства, которые Ханна сперва навязала Маре почти силой, проходили весьма успешно. Девушку и так нельзя было назвать неженкой, а сейчас её мускулы окрепли, кожа загорела, в глазах появился задорный блеск.

Мара преуспела буквально во всём – и в рукопашном бою и в фехтовании, и в метании ножей, но лучше всего ей давалась стрельба из лука. Конечно, до виртуозного владения оружием, каким обладала старая воительница, ей было ещё далеко, но и того умения, что она приобрела за последнее время, должно было хватить, чтобы преподнести лихому человеку неприятный сюрприз.