– Будем искать! – ответил Михал, вмиг становясь серьёзным и собранным. – Здесь только два пути. Давай я пойду налево, а ты направо.

Так они и сделали. Священник взял в руки монтировку, а Михал извлёк из машины свой лук и колчан со стрелами и они разошлись в разные стороны.

Путь охотника был недолгим. Улица, по которой он пошёл, упиралась в сплошной завал из брёвен и мусора. Оглядев эту мешанину, Михал понял, что без особой нужды Маранта туда бы лезть не стала и решил вернуться. Он проследовал обратно, мимо их лагеря и отправился по улице, куда пошёл священник.

На этот раз пришлось свернуть четырежды, поскольку основные городские проезды и здесь были перегорожены, но оставался извилистый путь по переулкам, хоть и там приходилось то и дело обо что-нибудь спотыкаться. Но вот, наконец, зайдя за очередной поворот, Михал увидел картину, от которой волосы шевельнулись у него на голове:

Маранта и священник неподвижно стояли напротив свежей могилы, устроенной на газоне возле дома разрушенного практически до фундамента. Михал почувствовал, что его ноги становятся ватными, но заставил себя подойти и посмотреть туда, куда они так уставились.

В головах у продолговатого холмика был воткнут грубо сколоченный крест, материалом для которого послужили доски, найденные здесь же в развалинах. На кресте, с помощью разнокалиберных гвоздей, была прикреплена табличка с надписью, которая гласила:

"Здесь покоится прах почтенного булочника Лария, погибшего при нападении монстров и разрушении города. Да почиет с миром душа его".

Михал, которого, при виде могилы словно окатило ледяной водой, почувствовал, что сейчас его бросает в жар. И дело было не в погибшем много лет назад булочнике. Эта надпись, выведенная белой краской по чёрному полю, была сделана аккуратным, круглым почерком Руфуса…

Глава 92. Тиресий

Глава 92. Тиресий

Пещера? Нет, скорее это весь мир так потемнел и съёжился. Даже воздух вдруг стал густым и горячим, как разогретая патока. Наполнять им лёгкие сделалось трудно и от этого всё тело уставало гораздо больше, чем от тяжёлой работы.

Ларни подняла голову и посмотрела на красное, в чёрных прожилках, небо. Дышать от этого легче не стало. Тогда она опустила голову и посмотрела на чёрную, в красных прожилках, землю. Эта земля манила лечь на неё, свернуться калачиком, закрыть голову руками, замереть, остановить сердце…

Когда собаки попытались так сделать, Стефан погнал их пинками. Если бы Ларни поддалась сейчас слабости, он наверно, также, не церемонясь, погнал бы и её. Но она не поддавалась. Шатаясь, раскачиваясь, она шла и шла вперёд, как заведённая.