«А ты?»
«А ты?»
«Я уже – часть тебя. С самого начала. Но ты был против».
«Я уже – часть тебя. С самого начала. Но ты был против».
«А теперь?»
«А теперь?»
«А теперь это не важно. Теперь ты – часть меня».
«А теперь это не важно. Теперь ты – часть меня».
«Теперь мы вместе?»
«Теперь мы вместе?»
«Ты не захотел быть вместе. Теперь ты – часть меня».
«Ты не захотел быть вместе. Теперь ты – часть меня».
Сандра знала, что победила.
Сандра знала, что победила.
Нет, не победила, но не позволила победить чужому цунами. Не уничтожила его, но оседлала и теперь медленно давила, сжимая инопланетное сознание до понимания того, что воля выше алгоритма. Схватка закончилась, и машина – а то, что Сандра пустила в себя, было именно машиной – не может рассчитывать на большее, чем быть вместе. Потому что она – машина и знает только силу. Потому что она – прагматизм и логика и не может понять того, что выходит за сухие рамки алгоритма.
Нет, не победила, но не позволила победить чужому цунами. Не уничтожила его, но оседлала и теперь медленно давила, сжимая инопланетное сознание до понимания того, что воля выше алгоритма. Схватка закончилась, и машина – а то, что Сандра пустила в себя, было именно машиной – не может рассчитывать на большее, чем быть вместе. Потому что она – машина и знает только силу. Потому что она – прагматизм и логика и не может понять того, что выходит за сухие рамки алгоритма.
Потому что она не свободна делать глупости.
Потому что она не свободна делать глупости.
«Здесь темно. Мы отключены?»
«Здесь темно. Мы отключены?»