Но вы мимо их внимания не прошли, и не надейтесь, мужики там ушлые сидят и крови не боятся, что для них пара магов? А вот его, Траина, братья про вас скорее всего что и не знают. Кто-то в Урзгриме счёл нужным про вас не предупредить. Но это и всё, что он, Траин, может нам рассказать. И думает он, что это лишь верхушка айсберга, и что пошло там всё вразнос и наперекосяк, просто ему отсюда не видно. Ведь на этот пост его сунули с четвертью от личного состава, приказав держаться насмерть в случае чего. А приказы такие дурные отдают и выполняют, чтобы вам было понятно, лишь когда полная паника стоит.

— Наконец-то! — и Арчи с откровенным облегчением выдохнул, посмотрев на меня шальным взглядом. — Вот она, ясность! Ну, теперь можно что-то думать! Но каков масштаб, а?

— Подожди немного, — я отставил в сторону термос, который во время всего этого рассказа вертел в руках и разрисовывал сохраняющими рунами, так мне просто легче всего было думать и понимать, — Сане пару слов сказать надо.

Старшина давно уже не спал, весь его экипаж тоже, они сидели все вместе в кабине работающего грузовика и очень внимательно слушали Прошку, который чего-то им самозабвенно рассказывал, и уже не знали, чему удивляться больше.

Обхватив зеленый браслет-змейку кистью другой руки, свой резерв расходовать почему-то не хотелось, я потянулся к ним и без труда смог достучаться до их сознания. Но Саня, в отличие от помощников, даже не удивился, услышав мой голос в своей голове. «Уходите в Урзгрим» — я постарался, чтобы до старшины дошла вся серьёзность положения, и немного перестарался, переполошив его помощников, но так даже и лучше, вопросов меньше будет: " В Кошелево не пройдёте. И личная просьба, Саня, возьми с собой этого охламона, оставлять его тут нельзя. В машину его жить определи, у нас на корабле такой же бегает, пользы просто вагон. Да, и он у нас теперь не домовой, а трюмный называется. И рюкзаки, рюкзаки наши в гостиницу занеси! И гуся ещё, гуся заберите!"

Прошка, слава богу, всё понял и был согласен, старшина тоже, он что-то попытался сказать мне в ответ, но больше на уровне образов и эмоций, чем слов, слова я не разобрал. Но была там и огромная благодарность за работу, сумел Прошка показать ему, чем я ночью занимался, и опасение за нас, и предложение помочь. Но помочь он мне мог лишь тем, если внемлет моим словам и быстро уйдёт, сняв с меня заботу ещё и за него. Я попытался донести это, и у меня получилось, потому что они быстро начали сворачиваться и готовить свой агрегат к походу.