Девушка давно ожидала подобного, еще удивилась, что комната так долго простояла нетронутой. Ведь, даже когда она жила с семьей, приходилось все время держать оборону – мама так и норовила что-нибудь запихнуть под кровать или на шкаф закинуть. А сейчас наверняка устроила там непролазные дебри из мешков и сумок.

– Тебе сколько комнат ни дай, все барахлом завалишь.

– Не груби матери! А эти вещи еще твои дети носить будут, никогда не знаешь, что случится завтра. Мы тоже хорошо жили, и ни о чем не думали, пока девяностые не грянули… – Катя вновь слушала краем уха. – И, кстати, передвигала письменный стол, – продолжила капать на мозги родительница, – вытащила ящички, а за ними – вырванный лист из твоих конспектов. Что-то про сердце, рисунок и все по-латыни. У тебя же тетради – хоть на выставку подавай, зачем испортила? Как приедешь, обязательно возьми и вклей. Ты меня слушаешь?!

– Ага, – с трудом выдавила девушка, и пульс гулко застучал в висках. – А там больше ничего не было?

– Нет.

Вот черт, снова тупик.

– Ну… если не считать безделушки какой-то, я ее выбросила. Ты такое не носишь.

– Зачем?! Кто тебе позволил распоряжаться моими вещами?! – Катя сорвалась на крик, но тут же взяла себя в руки.

– Ну, я же не знала… – опешила родительница. – Падлыч еще мусор не выносил, я сейчас достану, не отключайся… – и через минуту ее голос вновь зазвучал в телефоне, – Ну вот, успела, алкаша уже в коридоре с ведром догнала. Хороша же моя дочь – из-за бисера на мать орет, – и отключилась.

Катя спешно оделась и выскочила на улицу. Нужно максимально быстро добраться до дома родителей и забрать эту безделушку, чем бы та ни являлась.

Глава 40. Без слов…

Глава 40. Без слов…

Родительница встретила на кухне: она сидела на погрызенном Чапой стуле и усиленно делала вид, что пьет чай. Обиженно поджав губы, протянула вырванный лист, незнакомый браслет и с видом глубоко оскорбленного человека удалилась в зал.

Навскидку браслет и правда выглядел как обычная безделушка из разноцветного бисера. Однако, чем дольше Катя его рассматривала, тем сильнее тревога сжимала сердце.

Развернулась и побрела по коридору в свою бывшую комнату. Распахнула дверь и замерла в растерянности. Да, мама потрудилась на славу, заполнив свободное пространство ненужным хламом и прочей рухлядью. В углу на столе покоились две старые швейные машинки, а под столом – большой пузатый пылесос допотопных времен. Рядом были свалены ящики от буфета – видимо, на днях кто-то из соседей обновил кухню, и родительница забрала старье себе. У самого потолка их прикрывали поддоны от холодильника. Свернутый ковер опочивал под батареей, а на подоконнике цветочные горшки теснила пыльная посуда. Дальше по периметру стен размещались бесконечные мешки, пакеты, сумки…