– Нельзя допустить? – не понял я. – Но почему? Что в этих мужиках такого особенного, кроме их идентичности?

Дайрон переглянулся с Изначальным.

– Подумай сам!

Подумай сам! Прекрасный ответ, ничего не скажешь! Из-за нехватки информации бывают проблемы – и лежавший при смерти Гарри тому прекрасное подтверждение!

И чтобы всего этого избежать, оказывается, всего-то надо было подумать!

А может, Дайрон просто не хочет говорить при Изначальном?..

– Ты знал о сделке. – Утвердительно сказал Дайрон.

Изначальный кивнул.

– Но не воспрепятствовал ей.

Первый вампир стиснул пояс.

– Мне было явлено, что воспрепятствовать не удастся. И дети мои должны жить. Никто из них не сделал ничего, что…

Жестом Дайрон оборвал его.

– Но ты не поверил им.

– Ни на миг. – Лицо Изначального оставалось бесстрастным. – И не давал своего слова.

Я отошел от мертвеца и присел на край «сцены». Сколько же сейчас времени? Часы показывали начало двенадцатого. Скоро полночь, самое время для шабашей, танцев при луне в голом виде и прочих заманчивых вещей.

Вампиры унесли тело и Изначальный, видимо решив, что его присутствие будет тяготить нас, последовал за ними. В дверях он столкнулся с возвращавшимся Торном. Князь почтительно уступил ему дорогу.

Возвращается, наверное, в свой схрон – там-то поспокойнее будет!

Я попытался определить, на каком это языке звучало это, с позволения сказать, пророчество, – какое-никакое подобие рифмы все-таки есть, но мальчишка задумчиво смотрел на закованного в серую пену Гарри, и мысли мои приняли другое направление.

– Что с позвоночником? – шепотом спросил я, наклоняясь к оттопыренному уху. – Совсем туго?

– Перебит полностью… И несколько позвонков раздроблено. – Мальчишка вздохнул. – Впрочем, это уже не важно… И без того дело плохо…