– Это издержки становления, – хмуро произнесла Эрна, понимая правоту Орка. – Люди не идиоты и выработают новые правила и законы.

– Создадут новый мир.

– Мир молодости и задора.

– Очень быстрый мир, в котором гражданская смерть наступает в сорок два года.

Показалось, что фраза стала приговором новому миру, однако Эрна быстро нашлась с ответом:

– Раньше у людей физическая смерть наступала примерно в этом же возрасте, и ничего, выжили.

– Выжили, – согласился Бен. – Однако выдающиеся открытия начали совершать в XIX веке, когда средняя продолжительность жизни изрядно подросла.

– Это спорное утверждение, – мгновенно парировала девушка. – Паровую машину изобрели намного раньше.

– Однако весь XIX век буквально взрывался идеями, теориями и открытиями, к его концу было создано практически все, чем мы пользуемся до сих пор.

– Ты имеешь в виду тот громоздкий настенный короб с раструбом для говорения и раструбом для слушания, который я видела в музее? – невинно поинтересовалась Мегера.

– Настенный короб показал, что принцип работает, – улыбнулся Орк. – Дальше началось усовершенствование.

– Давай сойдемся на том, что к XIX веку человечество накопило такой запас знаний и опыта, что его хватило для совершения выдающегося рывка, – предложила девушка.

– Живи люди дольше, накопили бы запас знаний и опыта намного быстрее.

– Спорно.

– Для меня – очевидно.

– Ладно, допустим. – Эрна помолчала. – Хочешь сказать, что в новом молодом мире прогресс замедлится?

– Обязательно замедлится, – убежденно ответил Орк. – Видимо, кто-то счел нынешний уровень развития достаточным.

– Для чего достаточным? – не поняла девушка.

– Для комфортной жизни в условиях остановившегося прогресса, – объяснил Бен. – Но не следует забывать о набранной инерции: некоторое время цивилизация продолжит развитие, но рано или поздно мы обязательно застрянем на каком-то полустанке.

– Допустим, я соглашусь и с этим, – поразмыслив, произнесла Мегера. – Но неужели эти неизвестные «кто-то» не понимают, куда ведут человечество?