Обернувшись, Джонси уставилась на меня, насупив брови.
– Кто сказал, что сон про «Бьюик» порожден «Активным управлением»?
– Не знаю, – пробормотал я, запоздало осознав, что сболтнул лишнее. – Услышал от кого-то.
Джонси еще долго смотрела на меня, и ее поведение изменилось.
– Не знаю, Кривой, лжешь ты или говоришь правду. Но если в «Сиддонс» разгуливают сны, порожденные «Активным управлением», это меняет всё.
– Меняет?
– Да, – подтвердила она, – меняет. «Активное управление» может быть инициировано только «Гибер-техом» с помощью Сомнографа, и проводить эксперименты по управлению сновидениями в «Сиддонс» могут только для того, чтобы… в общем, ничего хорошего в этом нет.
Мы сошли с подъемника на девятом этаже и направились по коридору, освещенному лишь тусклым светом, просачивающимся сквозь световые шахты, а за стенами Дормиториума тяжело кряхтел и вздыхал буран.
Джонси отперла дверь в комнату Бригитты и шагнула внутрь, водя по сторонам лучом фонарика. Я остался в коридоре, борясь с тошнотой. К этому времени я уже смирился с тем, что Бригитту обнаружат, и учащенное сердцебиение сменилось полной подавленностью.
Джонси высунула голову в дверь.
– Помоги мне осмотреть комнату, – сказала она. – Я не вижу здесь ничего необычного.
– Ничего необычного? – изумился я и поспешно добавил, уже не таким удивленным тоном: – Ничего необычного?
– Ничего. А что я, по-твоему, должна была здесь найти?
– Ничего, – ответил я, гадая, то ли Бригитта сбежала, то ли ее забрал Ллойд, то ли – самое вероятное – она просто была галлюцинацией, порожденной наркозом.
Сбитый с толку, я прошел в комнату.
– Так, обожди-ка минуточку, – остановила меня Джонси. – Я солгала, сказав, что здесь нет ничего необычного. Здесь есть Бригитта. И она живая, но без большого пальца. Не соблаговолишь объяснить, в чем дело?
Внезапно наступила отвратительная, гнетущая тишина. Бригитта сидела на кровати, тупо озираясь по сторонам. Еда закончилась, на кровати лежало несколько рисунков. Со своего места я не смог рассмотреть, что на них изображено. Возможно, новые детали моего – наших снов. Не знаю. Это не имело значения. Теперь не имело.
– Боже милосердный! – воскликнул я, неумело изображая изумление. – Это… просто невероятно! Должно быть… не знаю… она выбралась из ямы позади «Сиддонс».
– О,