– Привет! – Сван обернулся, и его улыбка засияла в полную силу. – Садись, тут такой мармелад, лучше, чем у нас в Хейверхилле! – Сван вдруг нахмурился, глядя ему в лицо, и серьезным, взрослым голосом спросил: – Ты в порядке?

Генри кивнул и обвел взглядом серебристую рощу, снующих повсюду скриплеров с распустившимися листьями, светляков, шумных людей, чашки и тарелки.

– Просто блеск, – ответил он.

И, уже произнеся это вслух, с удивлением понял: да это же чистая правда.

Сказка на прощание

Сказка на прощание

«Однажды эта игра продолжится» – так сказал Великий Сивард, прежде чем навечно закрыть глаза. Все жители волшебного королевства знают эти слова с детства, но никто не догадывается, что принадлежали они на самом деле вовсе не Сиварду.

Жил-был король Освальд, и было у него два сына. Старшего, Ингвара, в народе все любили – при рождении Сердце волшебства одарило его способностью исцелять наложением рук, и куда бы Ингвар ни шел, везде он нес радость и здоровье. Даже когда он был юн, каждый, кто был знаком с ним, понимал, что однажды он станет замечательным королем, и это порадовало бы любого отца, но не Освальда. Тот мечтал править вечно и никогда не делиться властью. Поэтому он взял Сердце волшебства и…

А впрочем, вы и сами прекрасно знаете, что было дальше. Вернемся лучше к второму принцу – тому, про которого люди ничего не слышали.

Дар Сиварда проявился, когда ему было пять лет, и привел его родителей в ужас. Это была худшая способность из всех возможных: дар огня, ненавидимый всеми, и Освальд в ярости объявил народу, что его младший сын скончался от болезни.

Но это было не так – отец запер Сиварда в его покоях с суровой няней, которая за ним отныне присматривала. Королева вскоре умерла, и с тех пор к Сиварду приходил только его старший брат да еще, раз в месяц, отец. Но Сивард не жаловался – он прекрасно знал, что он позор семьи и что жизнь взаперти – куда лучше, чем смерть, а пока брат приносит ему книги, все не так уж плохо. Когда Ингвар спрашивал его, как он может верить в лучшее вопреки здравому смыслу, Сивард всегда отшучивался и ни разу не сказал ему правду. Правда была в том, что тьма внутри его никогда не спала, она только и ждала минуты, когда он сдастся и перестанет с ней бороться, ждала, чтобы вцепиться в него всеми когтями и больше никогда не отпустить.

Чтобы не слушать голос дара, который каждую минуту подсказывал ему снять перчатки, уничтожить хоть что-нибудь, убить няню, спалить до основания эту проклятую тюрьму из четырех стен, выбраться на свободу, Сивард часами воображал невероятные приключения, вроде тех, что в книгах сказок. Он понимал, что с ним ничего подобного не случится, но разве мечтать так уж плохо?