– Историю о короне я хотел бы начать с рассказа его высочества. – Олдус почтительно склонил голову перед Эдвардом. – А с чего началось то, что произошло сейчас, думаю, лучше всего расскажете вы.

Он повернулся к Освальду, и тот вытаращил глаза.

– Я? Не Перси?

– Надо создать интригу, – серьезно ответил Олдус. – Его секрет нужно раскрыть ближе к финалу. Третью историю я уже попросил начать Петера, придворного скрипача: он был первым, кто увидел лютую тварь.

– А кто начнет пятую историю? – спросил Генри, но Олдус только головой покачал:

– В отсутствие Пала возьму на себя его обязанности и скажу: всему свое время.

Когда обед подошел к концу, все разошлись по своим комнатам. Трудно было понять, наступит ли ночь или продолжится бесконечный день, освещенный и солнцем, и луной, но король велел просто задернуть шторы и отдыхать. У него самого вид был такой, что ясно было: вот уж кому отдохнуть не помешает.

– Проводишь меня? – спросил он у Эдварда, когда они вышли в коридор. – Хочу с тобой поговорить.

Эдвард кивнул и изо всех сил постарался подстроить свой широкий шаг под усталые шаги короля, когда тот, опираясь на его локоть, направился в сторону своих покоев. У поворота король обернулся к Генри, смотревшему им вслед.

– Спокойной ночи, – проговорил он таким голосом, будто пытался сказать двумя словами бесконечное множество разных вещей.

– Спокойной ночи, папа, – ответил Генри.

Как ни странно, спать не хотелось, и Генри отправился в библиотеку. На этот раз у него не возникло проблем со строчкой из местных книг, которую нужно сказать двери, чтобы она открылась.

– «Истинно воспитанный юноша никогда не откроет рот, если не уверен, что его слова будут взвешенными, вежливыми и не обидными ни для кого из присутствующих», – громко сказал Генри, и дверь немедленно распахнулась.

Стремянка стояла там же, где он бросил ее несколько дней назад, – видимо, большой популярностью библиотека не пользовалась. Генри сел на ступеньку, достал все ту же книгу – «Хорошие манеры для юных мастеров» – и углубился в чтение. Времена наступали сложные, и вряд ли стоило рассчитывать, что ему понадобится умение здороваться и открывать перед женщинами дверь, но его успокаивало ощущение, что с каждым прочитанным словом он все больше становится тем, кем должен быть.

Час спустя дверь внезапно открылась, и вошел Эдвард. При виде Генри брови у него поползли вверх. Он подошел ближе, взглянул на обложку книги у Генри в руках и хмыкнул.

– Молодец, – весело сказал он. – Продолжай в том же духе.

Эдвард отошел к другому шкафу и, порывшись на полках, извлек пыльный том в кожаном переплете.